Возлюбленная барона Корфа    

                                                                                                         Глава 1

                                                                                               Расплата за обман

 О, как убийственно мы любим,
 Как в буйной слепоте страстей
 Мы то всего вернее губим,
 Что сердцу нашему милей!
 Тютчев

Анна зашла в свою комнату и закрыла дверь. Еще никогда в жизни ей не было так плохо. В ее памяти всплыл последний разговор с Михаилом и это воспоминание больнее острого ножа ранило Анну в самое сердце: с каким призрением он смотрел на нее, какие ужасные слова говорил… Все надежды и мечты разбились в одно мгновение, и во всем этом виноват лишь Он!
- Будь ты проклят, Корф, - закричала Анна, и, упав на кровать, отчаянно зарыдала.
- Ах, дядюшка, как тяжело, - шептала она сквозь слезы. - Я осталась совсем одна. Вас нет рядом, а Михаил отвернулся от меня. Вы, дядюшка, говорили, что если любишь, то все простишь. А он не простил - значит, не любит. Что же мне теперь делать? Как жить дальше?
Но вдруг в ее голове мелькнула совсем другая мысль.
- А зачем мне вообще жить? - продолжала Анна. - Миша не любит меня - жизнь потеряла всякий смысл. Оставаться в поместье и дальше терпеть издевательства и унижения Корфа? Нет! Я не хочу так жить! Не хочу и не буду!
Сердце Анны от невыносимой боли разрывалось на куски. И был лишь один способ эту боль прекратить.


Владимир долгое время стоял у комнаты Анны и не решался войти. Корф не знал, как она отреагирует на его появление, поймет ли, что он на самом деле сожалеет о своем поступке и совершенно искренне хочет заслужить ее прощение. Он даже не знал, что ей сказать. Впервые в жизни Владимир Корф не знал, что сказать!
Наконец Володя постучал. Ему никто не ответил. Барон повторил попытку, но опять ответа не последовало. Тогда Владимир повернул ручку двери и вошел внутрь.
- Анна? - позвал он, но оглядевшись понял, что Анны в комнате не было. На небольшом столике возле кровати Владимир заметил конверт, на котором большими буквами была написано: «Михаилу». Корф схватил письмо и вышел из комнаты.


Когда Володя вбежал на кухню, Варвара спокойно сидела за столом и пила чай. Кухарка заметила, что ее хозяин был чем-то очень сильно взволнован, и это волнение невольно передалось и ей.
- Случилось что-то, барин? - поинтересовалась она.
- Я нигде не могу найти Анну, - ответил Корф, - весь дом обыскал: ее нигде нет.
Варвара ахнула.
- Так куда же она могла подеваться-то?
- Не знаю, Варя. А вдруг Анна снова сбежала?
- Ну что вы, барин. Не могла она… Да и куда ей бежать-то? - на глазах у Вари навернулись слезы.
- Ну тогда зачем она оставила это письмо Репнину? - сказал Владимир и с силой швырнул на стол конверт, найденный в комнате Анны.
- А вы прочитайте письмо-то, барин, - посоветовала Варвара, - вдруг Аня сообщила князю, куда отправилась.
- Да, ты права, - произнес Корф и вскрыл конверт: на небольшом клочке бумаги было написано всего три слова: «Прости меня, Миша».
Владимир вздрогнул. Слова, написанные Анной, звучали как прощание. Но почему она написала это? Если Анна не сбежала, значит она собирается…
- Я должен найти ее, - сказал Корф и выбежал из кухни.

Анна стояла над обрывом и смотрела вниз. Ее окружала беспощадно холодная зима, а девушка была одета в легкое платье с укороченными до локтей рукавами .Свирепый мороз обжигал ее лицо и руки, но она, казалось, не замечала этого. В душе Анны было гораздо холоднее, чем на улице. По щекам ее катились слезы, но это уже были слезы не боли, а отчаяния.
- Вот так-то сильна твоя любовь, Миша,  -прошептала она и уже была готова спрыгнуть в эту пропасть, так давно ожидавшую ее, как вдруг услышала за своей спиной знакомый до боли голос: «Анна, не надо».
Анна резко обернулась: перед ней стоял Владимир Корф, виновник всех ее бед и несчастий! Внезапная волна ярости нахлынула на Анну с огромной силой.
- А, Владимир Иванович, - сказала она холодным, язвительным тоном,-вы как раз успели к развязке, поставленного вами спектакля.
- Анна, я прошу вас, не делайте этого, - растерянно произнес Корф.
- Что?! Вы просите меня? Вы должно быть хотели сказать: «я приказываю»?
- Нет, Анна, ну что вы…
- Плохие новости, Владимир Иванович: я больше не ваша рабыня!
После этих слов Анна повернулась к обрыву и шагнула к пропасти.
- Нет! - закричал Владимир и бросился к ней, надеясь схватить ее, но его руки сжали лишь пустоту. Корф почувствовал, что внутри у него что-то оборвалось.
Он взглянул вниз: Анна неподвижно лежала на земле, раскинув руки в разные стороны. Не минуты не раздумывая, он кинулся к ней.
- Анечка, милая моя, родная, прости меня, - Владимир прижал Анну крепко-крепко к себе. - Умоляю тебя, открой глаза! Ну что же ты, очнись! Ты не можешь умереть, слышишь? Я же так люблю тебя, ты так нужна мне! Ты не можешь умереть!
Мольбы Владимира были напрасны: Анна не приходила в себя и оставалась такой же неподвижной, как была. Вдруг Корф заметил, что она дышит. Слабо, чуть заметно, но все-таки дышит. Володя взял Анну на руки: нельзя было терять ни минуты.

Больше всего в своей профессии доктор Штерн ненавидел минуты, когда ему, словно судье, вершителю человеческих судеб, нужно было выносить приговор. Этот случай был не исключением. Доктор Штерн знал, что Анна слишком сильно пострадала… он знал, что она не сможет пережить этот день и встретить следующий рассвет. Но как сказать об этом Владимиру? Молодой барон еще не оправился после потери отца, а теперь вот Анна…
Владимир ждал доктора Штерна в коридоре, метаясь из угла в угол, не находя себе места.
Наконец дверь в комнату Анны открылась, и доктор Штерн вышел в коридор.
- Как она, доктор? - обеспокоено спросил Корф.
- Плохо, Владимир Иванович, плохо, - сказал доктор Штерн и опустил глаза. – Я не хочу пугать вас, барон, но… состояние очень тяжелое. Готовьтесь к худшему.
Владимир застыл на месте, взгляд его стал стеклянным. Ему на мгновение показалось, что земля уходит из-под ног.
- Мне очень, Владимир, - произнес доктор и удалился, оставив Корфа наедине со своими мыслями и невыносимым чувством вины.

- Ой, горе-то, какое! - причитала Варвара, задыхаясь от слез. - Ах бедная Анечка, бедная девочка! Что ж теперь будет-то?
- Да угомонись же, наконец, Варя, - спокойно сказала сидящая с рядом с ней Сычиха. -  Анна ведь жива. Все образуется.

- Ну как же образуется, как же? Они ведь с барином ненавидят друг друга…Она ведь это из-за него… А вдруг она опять…
Варвара зарыдала с новой силой.
- Не беспокойся, Варечка, - Сычиха загадочно улыбнулась, - вражда Владимира и Анны закончилась. Все у них теперь хорошо будет. Пора ненависти прошла, настала пора любви!
- Да что ты такое говоришь-то? Чтоб Владимир и Анна… Нет, не может быть.
- Вот увидишь, Варя, что все так и будет, - сказала вслух Сычиха, а сама подумала: «Закончились твои беды, Настенька».


Вопреки ожидания доктора Штерна, Анна стала поправляться. Она не приходила в себя, но состояние ее улучшилось.
Три дня Анна провела в беспамятстве: она бредила, звала дядюшку, потом Михаила…Михаил…после того вечера, он больше не появлялся в поместье Корфов. Правда о происхождении Анны оказалась слишком тяжела для него. А ведь совсем недавно князь смотрел на свою возлюбленную глазами, полными восхищения. Она была так красива, мила, благородна… он влюбился в нее без памяти. Но все его романтические мечты о большой, чистой любви разбились о скалы реальности. Ничто не ранит больнее обмана, поэтому лучше всегда знать правду с самого начала, какой бы горькой она не была, потому что нет ничего хуже разбившихся грез.
…А барон Корф… он так долго скрывал происхождение Анны… но как говорил один старый приятель Владимира Корфа - любой обман рано или поздно раскроется, а потом наступит расплата. Но Анна расплатилась слишком дорогой ценой. Обман, длившийся столько лет, чуть было не стоил Анне жизни.
…Владимир сидел в кресле, возле кровати Анны. Все эти дни, что она была без сознания, Корф не отходил от нее ни на шаг. Наблюдая за ее мучениями, он мучился сам. Но сейчас она была спокойна и не двигалась вовсе. Владимиру казалось, что Анна просто спит. Пламя колыхавшейся свечи освещало безмятежное лицо девушки, и Володя мог разглядеть ее таинственную красоту, словно остановившуюся.
Чувство вины не покидало Владимира ни на секунду. Он винил себя за то, что ослепленный ревностью, заставил Анну танцевать… за то, что так безжалостно разрушил ее личную жизнь, да и жизнь вообще.
Володя присел на кровать и склонился над Анной.
- Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, - сказал он ей. - Я так виноват перед тобой. Я заставил тебя танцевать, для того, чтобы разлучить с Михаилом… я хотел, чтобы он отвернулся от тебя. Ты думала, что я делаю это потому что ненавижу тебя, но ты даже представить себе не можешь как я страдал, видя вас вместе. Ведь я люблю тебя, я всегда тебя любил… Если бы все можно было изменить…
Владимир нежно поцеловал Анну в губы.Она была словно спящая красавица, но так и не проснувшаяся после поцелуя прекрасного принца, хотя…
Корф взглянул на нее еще раз и вышел из комнаты. Но как только Володя закрыл дверь, Анна открыла глаза. Слова, сказанные Владимиром, сквозь прочные сети глубокого сна донеслись до ее сознания и каким-то образом привели ее в чувства. Вряд ли медицина смогла бы объяснить это явление.
- Так он любит меня, - прошептала Анна и слабо улыбнулась.

  

                                                                                                           Глава 2

                                                                                             Возрождение надежды

Для любви ведь нет предела.
Лишь влюбленность быстротечна.
А любовь - иное дело!
А любовь: она - навечно!
Асадов.

- Очнулась, моя умница! - умилялась Варвара, обнимая Анну. - Очнулась, моя хорошая!
- Полегче, Варя, - сказала Анна, пытаясь вырваться из крепких объятий кухарки. - Ты меня задушишь.
- Прости, Аннушка. Просто я так рада, так рада. Никто ведь не думал, что ты выживешь, а ты,  умница такая, взяла и поправилась, совсем как… - Варя резко замолчала.
- Как кто? - спросила Аня.
- Никто, - отчего-то грубо ответила Варвара. - Забудь.
Анна не знала, что она такого сказала, но расспрашивать не стала. Слишком много было в этом доме тайн и совершенно бесполезно пытаться их узнать.
- Скажи, Варя, - произнесла Аня, - меня ведь Владимир Иваныч принес?
- Верно, Владимир Иваныч. Ох, девка, как он был напуган! И все сидел около тебя, ни на шаг не отходил. Никогда в жизни не видела его таким потерянным. Раскаялся он, Аннушка. Ты уж постарайся простить его.
- Я совсем запуталась, Варя. Я не знаю, что и думать. Ты представляешь, сегодня ночью он сказал, что любит меня.
- Он тебе в любви признался? - искренне удивилась Варвара.
- Ну не совсем, - ответила Анна. - Он думал, что я его не слышу.
- Так стало быть Владимир Иваныч не знает, что ты очнулась? Пойду, обрадую его.
Анна хотела крикнуть, чтобы она этого не делала, но не успела: Варвара уже выскочила в коридор. И теперь ей предстояло то, чего в данный момент она боялась больше всего в жизни – встреча с Владимиром Корфом…

 

 

- Мама, мама, куда ты уходишь? - плакал маленький мальчик, дергая мать за рукав. - Мама, не уходи!
- Володя, мальчик мой, - баронесса опустилась на колени возле сына. - Ну пойми, я должна так поступить, я должна уйти сейчас.
- Не уходи…
- Прости меня, Володя, прости, - в глазах у баронессы появились слезы. - Когда-нибудь ты все поймешь…
- Я тебя ненавижу! - закричал Володя. - Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
«Барин, барин, проснитесь», - послышался голос откуда-то издалека.
Владимир вздрогнул и проснулся. Он находился в кабинете отца, а сильная рука Варвары трясла его за плечо.
- Варя, что случилось? - спросил он кухарку.
- Барин, Аннушка наша… - пропыхтела Варвара.
- Что с ней? - испугался Владимир.
- Очнулась Аннушка!
- Очнулась! - повторил Владимир и, резко вскочив со стула, выбежал из кабинета, но добежав до лестницы затормозил, снова вернулся в кабинет, достал из ящика стола свернутый в трубочку лист бумаги и снова отправился в комнату Анны.


Сколько еще осталось ждать? Может несколько минут, а может даже секунд. Вот- вот и он войдет. Анна всеми силами пыталась подавить волнение, но от этого становилось только хуже. Ярость, придававшая ей силы, исчезла без следа, а природная робость только усилилась. И хотя теперь Анна знала о том, что Владимир любит ее, она продолжала бояться этого человека. Скажет ли он ей о своих чувствах или вновь будет скрывать их под маской равнодушия? Будет ли оскорблять, и унижать ее как раньше? Или, наоборот, изменит свое отношение к ней? Этого Анна не знала. Владимир Корф продолжал оставаться для нее загадкой.
Когда в дверь постучали, Анна вздрогнула.
- Войдите, - произнесла она охрипшим от волнения голосом.
Дверь распахнулась, и вошел Он.
Их глаза встретились, но не один из них не произнес ни слова. В комнате повисло напряженное молчание. Анна не решалась заговорить первой. Почему же молчал Володя, она не знала. Не будь он Владимиром Корфом, Анна бы решила, что он просто не знает, как начать разговор. А ведь это действительно было так.
- Как вы? - наконец сказал Владимир.
- Я в порядке, - почти уверенно ответила Аня.
- Анна, я хотел попросить у вас прощение… за все. За ту боль, что я причинил вам, за унижения. Клянусь, Анна, я никогда больше не причиню вам страдания. Я сделаю все, чтобы загладить свою вину. И я надеюсь, вы сможете простить меня… когда-нибудь.
Анна не могла поверить в то, что услышала. Но, тем не менее, Аня чувствовала, что Владимир был искренен. Вдруг Анна осознала, что она верит ему и не боится его, больше не боится.
Корф подошел к ее кровати и протянул ей сверток.
- Возьмите, Анна, - сказал он.
Дрожащей рукой Анна взяла лист бумаги, развернула и ахнула. Сердце бешено заколотилось, строчки поплыли перед глазами.
- О, Господи, это вольная! - воскликнула она.
- Теперь вы сможете отправиться в Петербург, - Владимир грустно улыбнулся, - и стать актрисой, как вы и мечтали.
- Владимир, я… я не знаю, что сказать.
- Не нужно ничего говорить, Анна. Просто будьте счастливы!
Корф развернулся и приготовился уйти.
- Владимир, - вдруг окликнула его Анна.
Он обернулся.
- Владимир, я хочу, чтобы вы знали. Я вовсе не держу на вас зла.…И не в чем не виню.
Володя подбежал к Анне, наклонился и поцеловал ее руку.
- Обещаю вам, Анна, я все исправлю, - тихо сказал он, - вы будете счастливы!
После этих слов он резко выбежал из комнаты. Что значили его последние слова, Анна не знала, но в скором времени ей, вероятно, предстояло это узнать.

 

 

«Вы только посмотрите!» - подумал Корф, когда перед ним предстала картина, поразившая его до глубины души: красивая цыганка пела возле костра какую-то незнакомую песню; рядом сидел Репнин и не сводил с певицы полных восхищение глаз. Владимир узнал этот взгляд: совсем недавно его друг смотрел так на Анну. «У Мишеля ледяное сердце», - как-то сказала о брате Натали. И пусть не каждой удастся растопить этот лед, сердце романтика все же непостоянно. Ох, как непостоянно!
Корф спрыгнул с коня и направился к костру.
- Репнин! - позвал он князя.
Услышав голос Владимира, Михаил резко вскочил и подбежал к нему.
- Как ты нашел меня? – со злостью спросил он.
- В таверне сказали, что ты часто захаживаешь туда вместе с цыганами. Вот я и решил проверить, мало ли ты в таборе. Но, признаюсь, я никак не ожидал застать тебя в такой приятной кампании.
- Это не твое дело! - еще больше разозлился Репнин. – Зачем ты вообще приехал?
- За тобой, - ответил Корф. – Ты нужен Анне.
В ответ Михаил расхохотался. Этого Владимир никак не ожидал.
- Вы престранный человек, господин барон! - насмешливо сказал Репнин. – Сначала вы говорите, чтобы я держался от нее подальше, потом самым унизительным способом раскрываете ее происхождение, а теперь заявляетесь сюда и сообщаете, что я нужен Анне! Но пусть вам будет известно: мне нет до нее никакого дела.
- Да? А вот она постоянно звала тебя в бреду!
- В каком бреду? О чем ты?
- Пока ты прохлаждался в таборе, Анна была при смерти. Она спрыгнула с обрыва и чуть не погибла.
- О, Господи! – Михаил схватился за голову. – Но почему ты мне раньше не сказал?
- Ага, - язвительно произнес Корф, - пойди тебя найди!
- Это я во всем виноват. Я не должен был оставлять ее тогда…
- Еще не поздно все исправить. Сейчас с Анной все в порядке, она поправится. Я дал ей вольную, вы сможете начать все сначала…вместе. Прошу тебя, Миша, поезжай к ней.
- Я только приведу коня.
Когда Владимир и Михаил уже собирались уезжать, к ним подошла черноглазая цыганка.
- Ты уезжаешь, князь? - спросила она Репнина.
- Да, Рада, - ответил Михаил. - Я должен ехать.
- Ты ведь к ней едешь? К той, что сердце твое разбила?
- Прости, Рада, - Миша поцеловал ее руку. – Ты очень хорошая!
Михаил вскочил на коня, и вскоре два всадника умчались прочь. Рада грустно смотрела им вслед. Чувствует цыганское сердце, что князь к ней больше не вернется. Ну и пусть по щекам текут слезы, ну и пусть болит душа. Пройдет время и встретит цыганка новую любовь. Ведь непостоянно цыганское сердце, как и сердце романтика…

 

- А что если она не захочет меня видеть? – сказал Михаил, остановившись возле комнаты Анны.
- Я уверен, это не так, - попытался ободрить друга Владимир.
Репнин не громко постучал и вошел внутрь.
- Миша? – воскликнула Анна, увидев его. – Миша, что вы тут делаете?
- Анна! – Михаил бросился к ней и упал на колени около ее кровати. – Анна, простите меня! Это я во всем виноват…я один.
- Вы просите прощение у дворовой девки, князь? – холодно произнесла Анна.
- Анна, я поступил как мерзавец и заслуживаю вашего призрения. Я просто не имею право называть себя порядочным человек, после того, что я сделал. Но поверьте мне, Анна, теперь мне безразлично ваше происхождение! Я люблю вас, Анна!
- Как я мечтала услышать от вас эти слова! Если бы вы сказали их тогда… все было бы иначе!
- Анна, я прошу вас, давайте уедем отсюда и забудем обо всем, что произошло. Все будет как раньше!
- Ах, Миша, как же вы не понимаете, что уже никогда не будет так как раньше…Никогда!
Как же все-таки прекрасна эта романтическая любовь, вот только нет ей места в реальном мире… Все было как в сказке: неожиданная встреча, пылкие признания в любви и первый поцелуй! Но любая сказка рано или поздно заканчивается и не у каждой сказки бывает счастливый конец… Их сказка закончилась в тот роковой вечер, когда он узнал правду о ее происхождение. В тот момент она как никогда нуждалась в его поддержки и защите, а он бросил ее на произвол судьбы. Их романтическая любовь не выдержала удара реальности. Да, она прекрасна, но не так уж и сильна…
И вот Анна уже стоит над обрывом… опустошенная, подавленная, одинокая. Полная решимости оборвать жизнь, потерявшую смысл… Но теперь все изменилось. Теперь она сможет жить и без него. Она должна жить без него…
- Мы не сможем быть вместе, Миша, - тихо сказала Аня. - Уходите, прошу вас, оставьте меня.
- Глупо было верить, что вы сможете простить, - Михаил грустно улыбнулся.
- Я простила вас, Миша…  нас с вами было много счастливых мгновений. Я всегда буду помнить об этом. Вы тоже, Миша, помните только хорошее!
- Я буду помнить.
Михаил приблизился к Анне и поцеловал. Это был их последний поцелуй. Затем, он встал на ноги и, не оборачиваясь, вышел из комнаты.
- Прощайте, Миша, - прошептала Анна ему вслед. – И будьте счастливы!


Владимир стоял в коридоре, прижавшись к стене. Внешне он был спокоен, и нельзя было даже предположить, какая буря бушевала в его душе. Темные глаза, не отрываясь, смотрели на дверь. О чем они говорят сейчас? Наверное, признаются друг другу в любви и строят планы на будущее. С минуты на минуту откроется дверь и счастливый Михаил, появившийся на пороге, воскликнет: «Представляешь, дружище, Анна простила меня. Теперь мы всегда будем вместе!». А он улыбнется и скажет: «Конечно! Так и должно быть!» Потом с притворной радостью пожелает счастья им обоим, а равнодушный взгляд не выдаст душевных мук. Он должен будет ее отпустить…
Дверь распахнулась, и Михаил вышел в коридор. Владимир приготовился услышать свой приговор, но его друг, не сказав не слова, прошел мимо него. Корф хотел помчаться за ним вдогонку, но вместо этого отправился в комнату Анны.
Аня сидела на кровати, закрыв лицо руками. Владимир подумал, что она, наверное, плачет, но когда Анна подняла голову и взглянула на него, в глазах у нее не было слез.
- Михаил, он… - произнес Корф.
- Он ушел, - продолжила за него Анна.
- Но почему?
- Потому что я попросила его об этом.
- Я не понимаю, Анна. Вы же любите его. Вы даже во сне думали о нем, звали его. Почему же вы попросили его уйти?
Анна откинулась на подушку. Только сейчас она вспомнила сон, приснившийся ей накануне пробуждения…
Иван Иванович, Михаил, самые дорогие люди, покидали ее. Анна бежала за ними, но не могла догнать. С каждым разом они шли все быстрее, и расстояние между ними и ею становилось все больше. Она звала их, умоляла подождать. Но они продолжали идти… не оборачиваясь, не останавливаясь. Они уходили от нее. Уходили из ее жизни. Уходили навсегда…
Анна упала на землю: не было сил бежать дальше. Она беспомощно смотрела им вслед, пока их силуэты не растворились в темноте.
Анна огляделась: вокруг были лишь деревья. В погоне за прошлым, она заблудилась в дремучем лесу. Куда же ей теперь идти? Как найти дорогу обратно?
Вдруг перед ней появилась избушка лесной колдуньи. Анна толкнула дверь и вошла. Глаза ведьмы сверкнули в темноте. Сердце сжалось от страха. Внезапно захотелось попятиться, убежать… Но Анна не решалась уйти. Девушке казалось, что Сычиха должна сказать ей что-то важное.
- Ты заблудилась, бедная девочка? – раздался голос в темноте. – Вот что бывает, когда пытаешься угнаться за прошлым. А знаешь, почему ты за ним побежала? Потому что ты не веришь в свое будущее. А ведь так нельзя! Теперь ты непременно должна найти дорогу в новую жизнь, иначе ты никогда не выберешься из дремучего леса.
- Но как же я найду ее? – спросила Анна.
- Тебе поможет найти ее тот, кто, как и ты, заблудился в лесу, тот, кто пойдет по этой дороге вместе с тобой. А ты отныне иди по дороге смело. На то, что было, не оглядывайся! Только вперед смотри! А коли, оглянешься, так прошлое тебя потянет, ты за ним погонишься, вот только догнать не сможешь, опять в лесу заблудишься, но выбраться уже не сможешь. Ошибки, совершенные дважды, судьба нам не прощает! Запомни это! Я все тебе сказала. Теперь иди.
Избушка исчезла также внезапно, как и появилась. И вот опять Анна стоит одна в дремучем лесу. Где же тот таинственный человек, который выведет ее отсюда? Он появился неоткуда, не сказал не слова, просто взял за руку и повел. Анна покорно шла за ним. Она знала: он тот, кто приведет ее к новой жизни. Это был Владимир….
Анна взглянула на Корфа. Неужели ее будущее, хочет она того или нет, непременно связано с ним? Нет! Не будет этого! Очень скоро она начнет новую жизнь, в которой нет места ни Корфу, ни Репнину.
- Просто наша любовь оказалась не так уж сильна, - наконец ответила Анна на вопрос Владимира.
- Вы, должно быть, хотите побыть одна, - сказал Корф. - Я оставлю вас.
- Нет, Владимир, не уходите, - Анна протянула ему руку. – Я не хочу оставаться одна. Только не сейчас.
Владимир не мог ничего понять. Он думал, она станет осыпать его упреками и обвинять во всех своих бедах, а вместо этого, она просит его остаться. Да и не хотел он ничего понимать. Корф просто присел на кровать, и взял руку Анны в свои. И ничего ему больше не нужно было…


Я вас любил: любовь еще быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренне, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

Это стихотворение знаменитого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, вспомнилось Михаилу, когда он гнал своего коня по ровной дороге, прочь от поместья Корфов, оставляя там любовь и надежду на счастье…

 

 

На следующий день Анна поймала себя на мысли, что она с нетерпением ждет, когда придет Владимир. Аня прождала его все утро, но он так и не пришел.
Было около двух часов дня, когда в дверь тихонько постучали.
«Войдите!» - произнесла Анна и замерла в ожидание. Ей очень хотелось, чтобы это был Владимир. Но дверь распахнулась и на пороге появилась Варвара с подносом в руках.
- А, Варя, это ты, - разочарованно вздохнула Анна.
- Добрый день, Аннушка! – кухарка прошла в комнату и поставила поднос на тумбочку, рядом с кроватью. – Ты, наверное, проголодалась? Я тебе, вот, поесть принесла.
- Спасибо, Варечка, спасибо, - запинаясь, пробормотала Аня. - Варь, а где Владимир Иванович?
- Я почем знаю? – повариха опустила глаза. Но Анна слишком хорошо знала Варвару. Она всегда опускала глаза, когда не хотела о чем-то рассказывать.
- Не обманывай меня, Варя. Все ты прекрасно знаешь. Скажи мне, где он?
- Ох, Аннушка, не спрашивай! Не велел барин говорить тебе…
- Что значит «барин не велел говорить»? Ты должна мне сказать!
- Прости, Аннушка, не могу я…
После этих слов, Варвара поспешно удалилась…

Быстро промчался день и наступил вечер. Владимир так и не появился. Анна металась по кровати и винила себя за свою беспомощность. С каждой минутой ожидания, ее волнение становилась все больше и больше. Куда он ушел? Почему ничего ей не сказал? А что если ему угрожает опасность? Где же он сейчас? Где? Эти мысли не давали Анне покоя.
Ждать больше не было сил, и Аня поднялась с постели. Но едва ноги ее коснулись пола, она тут же почувствовала небывалую слабость, а голова закружилась так сильно, что девушка непременно упала бы, если бы чьи-то сильные руки не подхватили ее.
- Ну зачем же вы встали? – услышала Анна голос Владимира. – Вам нужно лежать!
- Владимир, где вы были? – спросила она, когда он помог ей снова лечь в постель.
- Вы беспокоились? – ехидно произнес Корф.
- Владимир, не переводите тему разговора! - сказала Анна, хотя тему разговора переводила и она сама, чтобы не отвечать на вопрос Владимира. - Где вы были все это время? Почему запретили Варваре говорить мне, куда отправились?
- Я просто не хотел вас беспокоить. Вам нельзя нервничать.
- Но эта неопределенность заставила меня нервничать ничуть не меньше, чем, если бы я все узнала. Прошу вас, Владимир, расскажите мне.
- Ну что ж… Я был в тюрьме.
- В тюрьме?
- Да, именно в тюрьме. Я навещал нашего небезызвестного «друга» Забалуева. Сегодня он был арестован за убийство моего отца.
- Неужели он отравил дядюшку из-за поместья? – Анна чуть было не заплакала. – Как можно!
- Я думаю, все несколько иначе…
- Владимир, а княгиня? Она все еще заявляет свои права на поместье?
- Еще как заявляет! К счастью мне удалось убедить ее не отбирать поместье, пока вы не поправитесь.
- А что же будет потом?
- Да ничего не будет, Анна. Вы отправитесь в Петербург и станете актрисой. Вы больше не крепостная. Княгиня не посмеет вас удерживать.
- А вы?
- Я не пропаду, - Владимир улыбнулся. – К тому же я не намерен отдавать поместье без боя. Но прошу вас, Анна, не беспокойтесь не о чем. Я сам все улажу.
Он поцеловал ее руку и вышел.

 

 

День был чудесен… Строгая зима, наконец, смерила свой суровый нрав и сама прогнала свирепые морозы. Солнце светило так нежно и ласково, наполняя сердца людей радостью и любовью, не оставляя места для тревог и печалей. И никто не знал, что это солнечный, ясный день вовсе не предвестник закончившихся бед и бесконечного счастья. И не будет он радостным и беззаботным, а солнце светит лишь в утешение. Никто этого не знал…
- Добрый день, Варечка, - воскликнула Анна, вбегая на кухню.
- Аннушка, ты встала! – удивилась Варвара. – Но доктор же сказал, чтоб ты лежала!
- А зачем, Варечка? Я же превосходно себя чувствую!
Глаза Анны сеяли от счастья, а лучезарная улыбка не сходила с лица. Сегодня она была полна жизни, и ей хотелось петь, танцевать и даже кричать от радости. А почему, она пока сама не знала.
- Варя, а где Владимир Иванович? – спросила Анна.
- Уехал, барин наш.
- А куда?
- Сказал, что к Долгоруким. По какому-то важному делу. А ты чего это про него так часто спрашиваешь, а?
- Да я просто так спросила, - смутилась Аня.
- Просто так, говоришь? А я уж подумала, что Сычиха правду тогда сказала.
- А что сказала Сычиха?
- Она сказала, что у вас с Владимиром будет вот такая большая любовь, - Варвара широко развела руки в разные стороны.
- Да ну, - Анна махнула рукой. - Глупости все это!
- Отчего же глупости? Барин наш в тебя влюблен до безумия, это уже не секрет. Да и ты, я погляжу, к нему не равнодушна!
- Варя, прекрати!
- Ой, девка, покраснела-то! А глазки так и сияют, когда про Владимира говоришь!
- Разговор окончен! – заявила Анна и выбежала из кухни.
 

Анна стояла в гостиной и смотрела в окно. Во дворе было тихо, спокойно и безлюдно. Ничто не смело нарушить это спокойствие. И лишь девушка, стоящая у окна, не знала покоя…
Аня с нетерпением ждала возвращения Владимира, но в тоже время недавний разговор с Варварой не выходил у нее из головы. Вдруг Анна вспомнила, что когда в детстве на душе у нее было тяжело или, наоборот, радостно, она всегда начинала петь, выливая в песню все свои чувства.
Анна отошла от окна, села за рояль и запела:

Любви не может быть меж нами:
Ее мы оба далеки;
Зачем же взглядами, речами
Ты льешь мне в сердце яд тоски?

Зачем тревогою, заботой
С тобой полна душа моя?
Да, есть в тебе такое что-то,
Чего забыть не в силах я;

Что в день печали, в день разлуки
В душе откликнется не раз,
И старые пробудит муки,
И слезы вызовет из глаз.

Увлеченная песней, Анна не замечала ничего вокруг. Она не знала, что за ней наблюдают…
Черные глаза Сычихи, пристально смотрели на певицу. На мгновение колдунье показалось, что она вернулась в прошлое. Вот точно также, ровно двадцать лет назад, за роялем сидела мать Анны и тоже пела, свою грустную песню…
Сычиха смотрела на Анну и тревога в ее сердце нарастала все сильней. Она чувствует: что-то должно случиться! Вот только что? Казалось, какие могут быть тревоги таким солнечным, ясным днем? Но Сычиха знала, как обманчива может быть природа. В тот день, когда рухнула вся ее жизнь, тоже светило солнце, на небе было ни облачка, радостно щебетали на карнизах птицы… Ничто, как и теперь, не предвещало трагедию. Но неужели прошлое все еще угрожает счастью бедной Насти? Неужели за грехи отцов придется ответить детям?
Когда Анна закончила петь, Сычиха поспешно удалилась. Совсем не к чему Анне видеть ее здесь.
Анна резко вскочила и подбежала к окну. Может, он уже вернулся? Но нет, на дворе все также тихо, спокойно и безлюдно. Но вдруг это спокойствие нарушила женщина, которая быстро проскочила по двору и вошла в дом. Это была Марья Алексеевна…
«Как странно, - подумала Анна. – Разве Владимир не к Долгоруким поехал?»
С минуты на минуты княгиня должна была войти в гостиную. Но поскольку Владимира дома нет, значит, незваную гостью придется принять ей.
Прошло около десяти минут, а Долгорукая в гостиной так и не появилась. Решив выяснить, в чем тут дело, Анна вышла в коридор. Когда Аня спускалась по лестнице, она увидела, как Владимир входит в библиотеку. Девушка хотела окликнуть его, но не успела: Владимир уже закрыл дверь. Тогда Анна пошла за ним. Но когда она вошла в библиотеку, Владимира там не оказалось.
- Но я же видела, как он вошел сюда! – сказала Анна вслух.
- Сама с собой разговариваешь? – услышала она за своей спиной ехидный голос Полины.
Анна обернулась.
- А ты я смотрю, - продолжала Поля, - все как барышня одеваешься. Ну ничего! Очень скоро тут княгиня хозяйкой станет. Уж она-то тебе покажет, где твое место. Наконец, заживешь, как крепостная.
- А я больше не крепостная, Полина. Владимир Иванович дал мне вольную.
- Ой, так я тебе и поверила. Небось, сбежать решила, вот меня и обманываешь. А знаешь что? Посиди–ка ты тут.
Полина закрыла дверь и повернула ключ.
- Полина, открой сейчас же! - Анна бросилась к двери и стала стучать по ней кулаками. – Ну погоди у меня!
Вдруг Анне показалось, что она слышит какие-то голоса. Она подошла к шкафу с книгами и прислушалась. Голоса раздавались прямо за ним. Анна с силой надавила на шкаф, и тот послушно отодвинулся. «Так я и знала», - подумала Аня и шагнула в темноту. Голоса стали еще отчетливее, но теперь она без труда узнала их. Анна отодвинула занавеску, разделяющие две комнаты и вздрогнула. Владимир стоял к ней спиной, а Марья Алексеевна направляла на него дуло пистолета. «Теперь я посмеюсь над всеми вами»- донеслись до Анны последние слова княгини.
- И надо мной? – сказала Анна первое, что пришло ей в голову, лишь бы отвлечь внимание Долгорукой от Владимира.
- Ах ты, дрянь! – страшно завопила княгиня.
- Анна, беги! – закричал Владимир.
Анна вскрикнула и побежала. Но когда Аня выскочила в библиотеку, то с ужасом вспомнила, что Полина заперла дверь. А это значит, бежать она дальше не сможет.
«Помогите! Помогите!» – закричала Анна от безысходности. Вдруг кто – то стал ломать дверь с другой стороны. А тем временем княгине уже оказалась в библиотеке, и, направив на Анну пистолет, произнесла: «Я убью всех, кого любил барон. Я убью и тебя».
Анна закрыла лицо руками и закричала. Через мгновение раздался выстрел…

Солнце стало светить еще ярче и настойчивее, словно пытаясь растопить ледяные сердца. Но вдруг, будто чего–то испугавшись, оно спряталось за облако. Кто же тогда согреет замершие души, если даже солнце боится светить им в утешение?

 

 

Позади разбилось стекло, и легкий ветерок ударил в спину. Анна убрала руки от лица и испуганно огляделась. К счастью, Владимир успел перед выстрелом толкнуть руку княгини и пуля, предназначавшаяся Анне, попала в окно. Не помня себя от страха и ужаса, Анна не могла понять, что происходит. Дверь в библиотеку была распахнута, а возле нее стояли Андрей Долгорукий и Михаил Репнин. Пистолет же был в руках у Владимира. Княгиня бросилась к сыну. Он стал что-то ей говорить, потом куда-то увел. С ними ушел и Репнин.
Прижавшись к стене, Анна все еще дрожала…
- Анна, что с вами? – Корф подбежал к ней и крепко обнял. - Все закончилось! Теперь вы в безопасности! Испугались?
- Очень…
- А я должен сказать вам «спасибо». Вы спасли мне жизнь!
- А вы мне…
- Интересно, а почему все-таки вы, приглянулись княгине больше, чем я?
Они рассмеялись.

Над Двугорским уездом нависла ночь. Минувший день принес много потрясений, свидетелем которых было солнце. Теперь же луна взошла на законный престол и стала следить, чтобы ничто не нарушало тушину и покой. Лишь свет, горевший в одном из окон поместья Корфов, заставил ее нахмурится...
Владимир и Анна сидели в библиотеке, напротив друг друга. Вот уже несколько часов они чем-то говорят, что-то вспоминают. Сейчас эти двое напоминали давних друзей, которые встретились спустя много лет и никак не могут наговориться. Уже давно Анне не было так хорошо и спокойно. Казалось, что уж теперь-то все беды и тревоги остались позади, за занавесой прошлого, но вдруг…
- Я думаю, что завтра, вы уже сможете отправиться в Петербург.
Анна вздрогнула.
- Да! - произнесла она и улыбнулась, но улыбка ее была натянутая, неискренняя.
Если бы Анна только сказала Владимиру, что она не хочет уезжать так скоро, что она не хочет уезжать вообще, он бы тут же бросился к ее ногам и воскликнул: «Оставайся навсегда!». Но они оба молчали. Между ними все еще была пропасть.
А тем временем часы пробили полночь.
- Уже поздно, - сказала Анна. - Пойду спать.
Она встала и направилась к двери.
- Анна, я давно хотел сказать вам, - крикнул Владимир ей вслед, когда Анна настигла порога.
Аня обернулась и посмотрела на Корфа так, будто надеялась что-то от него услышать. Вот только что?
- Я надеюсь, что вы станете великой актрисой! - продолжил он.
Ему показалось, что надежда в ее глазах сменилась разочарованием.
- Спокойной ночи, Владимир! – сказала она и ушла.
«Ты же не это хотел сказать!» - услышал Владимир голос отца, - «Почему, Володя? Почему ты не открыл Анне свои чувства?»
- А зачем, отец? Завтра она уедет в Петербург. Ей не нужна моя любовь.
«Ты же не можешь это знать. Поговори с ней»
- Нет, отец, она не любит меня. И я ничего ей не скажу.
«Как же ты не понимаешь, Володя, что из-за страха быть отвергнутым, ты можешь упустить свой шанс быть счастливым!»
- Я уже все решил. Анна никогда не узнает о моих чувствах. Никогда!

 

 

Анна посмотрела в окно: сани были готовы к отъезду.
«Ну что ж, - вздохнула она. – Стало быть - пора!»
Когда Анна вышла во двор, Владимир уже ждал ее.
- О! Вы уже готовы! - бодро сказал он.
- Да, Владимир…
- Что ж…Пора прощаться!
- Пора!
«Неужели и правда пора?» - эта мысль привела Анну в ужас. Но она же так этого хотела - получить свободу, уехать в Петербург и стать актрисой. Вот и сбылась ее мечта! Почему же она не рада теперь? Как понять сердце? И можно ли?
Анна почувствовала, как по ее щеке скатилась слеза. Несносное солнце! Вечно оно слишком ярко светит в глаза!
- Вы плачете?
- Нет, это солнце…
- Анна!
- Да?
Он приблизился к ней и поцеловал. Анна вздрогнула, но не отпрянула.
- Я люблю тебя! - словно откуда-то издалека донесся до нее его тихий шепот.
- Я знаю! - еще тише шепнула она.
- Ты любишь меня?
Анна не ответила. Тогда Владимир взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза.
- Ответь мне… Ты любишь меня?
Анна молчала. Будто чья-то рука с силой сжала ее горло, чтобы даже звука не слетело с ее губ.
- Ответь же!
Сейчас Анне больше всего на свете хотелось спрятаться, скрыться - все что угодно лишь бы не смотреть в эти полные грусти и мольбы глаза. Но вдруг его взгляд стал холодным, и он шарахнулся от нее так, будто она его ударила.
- Уезжай! - сурово сказал Владимир.
Солнце скрылось за облаком. Теперь никто не сможет солгать, будто оно виновато в том, что слезы текут по щекам.
Не осознавая, что она делает, Анна забралась в сани. И лишь когда они тронулись, она, наконец, уступила слезам, так настойчиво подступавшим к ее глазам, и зарыдала.
А он смотрел вслед все дальше и дальше уходившим саням, пока они не скрылись за поворотом.
«Ну надо же! - подумала наблюдавшая из-за угла Сычиха. - Прямо как двадцать лет назад».

 

 

- Ну вот, уехала Аннушка наша, - вздохнула Варвара, усаживаясь за стол. – А ты говорила, она с барином останется.
- От судьбы своей девка убежать попыталась, - сказала Сычиха. - Ну ничего, ничего. Сердце все равно заставит ее вернуться сюда, к нему.
- Ой, болтай! - Варя махнула рукой. – Ты, помнится, говорила, что за Владимира замуж Лиза выйдет.
- Сама знаю, что говорила. Но ведь тогда Лиза просто грезила Владимиром, и ни о чем, кроме него и думать не могла. Разве поверила бы она мне, если б я сказала, что другой ей судьбой предназначен? А так я ей надежду дала, чтобы она не отчаивалась.
Их разговор прервала внезапно вбежавшая на кухню Марфа. Ее волосы были растрепаны, а глаза безумны от гнева.
- Говори, ведьма! – сказала она. - Говори, где моя Настя?


Мне не жаль, что тобою я не был любим,
Я любви недостоин твоей!
Мне не жаль, что теперь я разлукой томим,
Я в разлуке люблю горячей;

Мне не жаль, что и налил и выпил я сам
Унижения чашу до дна,
Что к проклятьям моим, и к слезам, и к мольбам
Оставалася ты холодна;

Мне не жаль, что огонь, закипевший в крови,
Мое сердце сжигал и томил,
Но мне жаль, что когда-то я жил без любви,
Но мне жаль, что я мало любил!

Владимир отбросил книгу в сторону. Он никогда не был особым ценителем поэзии, но как, черт возьми, точно, это стихотворение отражает все его чувства. Владимир подошел к тумбочке с алкоголем и налил себе вина. Потом еще и еще…
А в этот же самый момент, в роскошном особняке, в самом центре Петербурга, за роялем сидит белокурая девушка и, нарушая тишину, звучит ее прелестный голос:

Безумная, я все-таки тебя люблю!
Душа моя при имени твоем трепещет;
Печаль по-прежнему сжимает грудь мою,
Я за тебя Создателя молю.

 

 

Владимир сидел в кабинете и курил. В глазах его не было ни боли, ни тоски, а лишь какая-то неземная усталость; в мыслях, по-прежнему, она. Впрочем, так было всегда. Она - мечта, которая не должна была сбыться, которая так и не сбылась. Да и чего он ожидал? Неужели он думал, что она так просто сможет простить ему всю ту боль, что он ей причинил и унижения, которым подверг?
Владимир постоянно вымещал на Анне всю свою злость: на мать, на отца, а, может даже, на весь мир. Он ненавидел ее, а она ни в чем не была виновата. Ненавидел, за то, что его мать ушла, когда он был еще совсем ребенком. За то, что после этого отец ходил все время мрачный и задумчивый, игнорируя сына, а вновь стал веселым и жизнерадостным лишь с появлением Анны в их доме, но был настолько увлечен юной прелестницей, что, по-прежнему, не обращал на сына никого внимания. За то, что и сам он никак не мог выкинуть ее из своего сердца и из своих мыслей. Но гордость не позволяла ему признаться, как сильно он влюблен в Анну. Как же так, Владимир Корф, бравый офицер, прославленный стрелок, сердцеед и любимец женщин любит крепостную? Невозможно! Смешно! Нелепо! Но это было так.
«За что вы меня ненавидите?» - она часто задавала ему этот вопрос. Каждый раз он отвечал ей какими-то отговорками, а ему так хотелось взять ее за запястья, притянуть к себе и, заглянув прямо в глаза, сказать: «Ты спрашиваешь «за что»? Ты украла у меня любовь моего отца, украла мое сердце… И ты еще осмеливаешься спрашивать «за что»? Да кто ты такая? Да как ты смеешь заставлять меня любить себя? Ты - никто, слышишь? Никто!»
Мрачные раздумья Владимира прервал стук в дверь.
«Кого там еще принесла нелегкая!»- выругался про себя Корф, а вслух сказал: - Войдите.


- Браво! Браво! – в один голос повторяли Шишкин и Оболенский, когда Анна закончила читать монолог.
- И где же, Сергей Степанович, вам удалось найти такую редкую жемчужину? – изумился Шишкин.
- Вы правы, Кирилл Андреевич, - согласился Оболенский. – Анна необычайно талантлива. Она станет звездой нашего театра!
Анна опустила глаза. И хотя она уже давно привыкла к похвале и комплементам в свой адрес, но все же продолжала краснеть от смущения.
- Анна, порадуйте нас еще, - Оболенский протянул Анне книгу. – Вот, прочитайте этот отрывок. Я уверен, вы исполните его изумительно.
Анна взяла книгу и начала читать:

Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, -
Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.
Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой
И справедливой требует расплаты.
Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?

- Да! – воскликнула Анна и захлопнула книгу.
- Анна, что с вами? – испугался Оболенский, увидев, как она побледнела.
- Сергей Степанович, Кирилл Андреевич, - запинаясь, сказала Анна. – Я прошу меня извинить, но я должна идти.
После этих слов она выбежала из кабинета.
- Анна! Анна! Куда же вы? – кричал ей вслед Оболенский, но Анна его уже не слышала. Она бежала по темному коридору театра, тихо напевая себе под нос: «Безумная! Я все-таки тебя люблю!»

Дверь распахнулась и вошла она.
- Анна! – Владимир резко вскочил. – Анна, что произошло? Почему вы вернулись?
- Я вернулась, - Аня шагнула к нему, - чтобы ответить на твой вопрос.
- И каков же будет ответ?
- Я отвечу, что тоже люблю тебя.
- Повтори! Повтори еще раз!
- Я люблю тебя…люблю, люблю.
Не успела Анна опомниться, как Владимир притянул ее к себе и страстно поцеловал.
«Теперь мы будем счастливы, и ничто не сможет разрушить наше счастье» - подумала Аня. Однако прошлое уже замахнулось, чтобы нанести последний удар.

 

                                                                                                            Глава3

                                                                                             История роковой любви

Не плачь, потому что это прошло. Улыбнись, потому что это было.

- Ах, вот ты где! – радостно воскликнула Анна, застыв на пороге кабинета. - А я тебя везде ищу.
- Мадмуазель, как вам это удается? – иронически произнес Корф.
- О чем вы, барон?
- Всю ночь напролет вы без устали бродили в моих сновидения, но совсем не выглядите уставшей.
- Ах, Владимир.
Как только она подошла к нему ближе, он тут же притянул ее к себе, и Аня оказалась у него на коленях. Девушка хотела начать возмущаться, мол, неприлично так себя вести, но Корф накрыл ее рот поцелуем. Возмущаться больше не хотелось, и Анна опустила руки на плечи Владимира.
Внезапный стук в дверь моментально отрезвил ее, и Аня резко вскочила с колен барона. Она чувствовала, как к щекам подступил румянец. Владимир же был невозмутим. Он не спеша поднялся, встал рядом с Анной и совершенно спокойно произнес:
- Войдите!
Дверь распахнулась, и в кабинет вошли Петр Михайлович, Соня, Андрей и Лиза под руку с Репниным. Не было только Марьи Алексеевны. Бедная женщина лишилась рассудка из-за свалившихся на нее бед.
- Господа, - начал Корф, - не подумайте, что я не рад вас видеть, но вы, собственно, по какому поводу?
- А мы, Владимир Иванович, по приглашению, - объяснил за всех Петр Михайлович.
- Не понял. По какому приглашению?
- Мы получили письмо, с просьбой приехать в ваше поместье. Но если его написали не вы, то кто же?
- Это была я! – все разом обернулись на голос: в дверях стояла Сычиха.
- Ты? – удивился Долгорукий. – Но зачем?
Сычиха торжественно прошагала в кабинет. За ней последовала Марфа.
- А ты, что тут делаешь? – еще больше удивился Долгорукий. – Что мы все тут делаем?
- Я собрала вас здесь для того, - начала объяснять Сычиха, - чтобы открыть вам тайну. Тайну, которую я хранила в течение двадцати лет.
Сычиха начала рассказ…


…Они стояли около кареты и молча смотрели друг другу в глаза. Ветер раздувал ее волосы, смахивал, стекающие по щекам, слезы.
- Петя…
- Не надо, Марфа, не говори ничего. Вот, возьми, - он протянул ей кольцо с надписью «Анастасия». - Это мой последний подарок. И не бойся ничего. Барон Корф и Анна позаботятся о тебе.
Она упала в его объятия и разрыдалась. Князь крепко прижал Марфу к себе. Это девушка ему дороже жизни, а он продал ее своему лучшему другу, как какую-то вещь.
Баронесса Корф, наблюдавшая в окно кареты за трогательной сценой прощания, тяжело вздохнула. Ее сердце разрывалось от сострадания к этой бедной крепостной девушке, которой злой судьбой было уготовано полюбить князя.
- Жаль ее, - сказала баронесса.
- Жаль, - согласился барон. – Но ты же понимаешь, Аня, что они поступают правильно.
В ответ Анна лишь вздохнула.
Внезапно над каретой пролетела стая ворон. Птицы чувствуют приближение грозы…
Анна посмотрела вдаль. Туда, где черная туча стремительно поглощала небо.
- Иван, гроза приближается…
- Не волнуйся, Анна. Ты посмотри: над нами ни облачка. Гроза еще очень далеко.
- Но это не значит, что она не настигнет нас потом.
В этот момент со скрипом открылась дверца кареты.
- Здравствуйте, - робко сказала Марфа.
- Здравствуй, милая, - ласково произнесла Анна. – Заходи.
Марфа устроилась на сидение рядом с баронессой и карета тронулась.
Не в силах сдерживать слезы, девушка закрыла лицо руками и зарыдала.
- Ну-ну, голубушка, - Анна обняла ее, - не убивайся так.
Где-то далеко в небе блеснула молния, через мгновение грянул гром. Гроза была еще далеко, но в тоже время, так близко…

 

 

Все, затаив дыхание, слушали рассказ Сычихи, и никто не смел, ее перебить. Помолчав минуту, колдунья продолжила:
- Расставшись, они встретились спустя двадцать лет…


- Петр, да ты хоть сам понимаешь, о чем ты меня просишь? А Маша? А дети? Ты о них подумал?
- Иван, я всю свою жизнь только о них и думал. Но теперь, когда я вновь встретил Марфу, я понял, какую ошибку совершил, отказавшись от нее. Прошу тебя, Иван, ты же мой друг, позволь нам встречаться в твоем доме. Никто об этом не узнает.


- И барон Корф уступил. Он даже и представить не мог, какой трагедий обернется для него эта «дружеская» услуга. Но вернемся к более ранним событиям…


Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге появилась Марфа. Она была одета в роскошное платье кремового цвета, на шее красовалось дорогое золотое ожерелье, подаренное заботливой хозяйкой. Любой, кто не знает о том, что Марфа - крепостная, запросто бы принял ее за дворянку.
Девушка прошла в гостиную, села за рояль, подняла крышку и, легонько касаясь пальцами клавиш, начала петь:

Воздух рабства ненавистный
Я вдыхая с ранних лет,
Как зерну в пустыне жаркой
Мне – увы! – спасенья нет.
И оплакиваю горько
Жизни юной нежный цвет.

Руки связаны жестоко,
Никого им не обнять,
И не смеют очи, губы
О любви моей сказать.
А в груди живое сердце
Для того лишь, чтоб страдать.

Луговой цветок и травы
Волей Господа свободны.
Что дано безгласным тварям,
То рабыне неповадно.
Даже сердце будет биться
Как хозяину угодно.

Но молчи, молчи, рабыня,
Печалей новых не зови.
Затаи в душе страданье,
Затаи мечты свои,
Суждено мне, горемыке,
Жить без песен и любви.

Пока Марфа пела, в гостиную вошла Анна. Она незаметно приблизилась к певице и стояла за ее спиной, пока не отзвучал последний куплет.
- Марфа!- сказала баронесса, положив руку ей на плечо.
- Ах! Анна! – вздрогнула захваченная врасплох девушка. – Здравствуй!
Уже почти месяц Марфа жила в поместье Корфов. Никто не обращался с ней, как с крепостной, а даже, наоборот, к ней относились как к почтенной гостье. Особенно к девушке была добра баронесса, которая заботилась о ней так, будто она была ее сестрой. Марфа называла Анну по имени и даже говорила ей «ты».
Однажды, услышав, как чудесно она поет, Анна тут же обучила ее игре на рояли, которую смышленая девушка освоила за удивительно короткий срок.
- Марфа, ты опять пела эту грустную песню… Ты все еще тоскуешь о Петре?
- Да, Анна, я очень по нему скачаю.
- Мне кажется, тебя тревожит что-то еще.
- Ты ошибаешься, - Марфа опустила глаза.
- Не обманывай меня, Марфа, я же вижу… Скажи мне, в чем дело? Ты же знаешь, что мне ты можешь все рассказать.
- Я жду ребенка…от князя Петра Михайловича.

 

 

- Барон Корф тогда в Петербурге был, ничего о беременности Марфы не знал… Роды были трудные. Марфа три дня в бреду пролежала. Мы даже думали - не выживет…


- Аня! – простонала Марфа, приходя в себя.
Баронесса тут же подошла к девушке и взяла ее за руку.
- Очнулась, голубушка! Как ты себя чувствуешь?
- Аня, мой ребенок…
- Не волнуйся! С твоим ребенком все хорошо. У тебя родилась здоровая девочка… Настенька.
- Настенька! – повторила Марфа. – Аня, я умираю.
- Не говори так. Ты поправишься.
- Нет, Аня, я чувствую. Пообещай, пообещай мне, Аня, что позаботишься о моей дочери.
- Я обещаю, обещаю. Ты главное поправляйся.
Марфа рукой дотянулась до кольца, лежавшего на тумбочке рядом с кроватью, и протянула Анне.
- Вот, отдай его моей девочке, пусть оно напоминает ей обо мне.


- Но Марфа поправилась. К этому времени и барон Корф в поместье вернулся. Я тогда подумала, что все несчастья теперь позади… я даже не могла и предположить…


Из кабинета поместья Корфов доносились крики. Барон и баронесса ссорились, впервые за много лет.
- Ну пойми же, Анна, - кричал Иван. - Этот ребенок разрушит семью Петра и Марии. Я не могу этого допустить!
- А отнять ребенка у матери ты можешь? – закричала в ответ баронесса.
- Ну, все хватит! Я уже принял решение. Я отвезу девочку в Петербург и отдам в семью крепостных. А ты скажешь Марфе, что ее дочь умерла! И точка!

- Но ты же говорила, что девочка родилась здоровой! - прошептала Марфа сквозь поток слез.
- Ты же тогда при смерти была, - ответила Анна. – Как я могла тебе сказать, что твоя девочка не выжила.
В дверь внезапно постучали, и в комнату вошла служанка.
- Барыня, - сказала она, - барин Иван Иваныч вернулись, вы просили сказывать.
- Спасибо, Глаша, я иду.
Анна встала и направилась к двери.
- Аня, - окликнула ее Марфа. – То кольцо, что я тебе отдала, похорони его вместе с Настенькой.
Баронесса кивнула и ушла.

Когда Анна вошла в кабинет, Иван стоял у окна к ней спиной. Он не обернулся, потому что боялся посмотреть жене в глаза.
- Ты сделала, как я сказал? – спросил барон.
- Да, - ответила баронесса.
- И как она себя чувствует?
- А как, по-твоему, она должна себя чувствовать?
- Зачем ты так? Ты же знаешь, я этого не хотел.
- Не хотел, но, тем не менее, сделал. Вряд ли я когда-нибудь смогу посмотреть Марфе в глаза. Да и оставаться в этом доме я тоже больше не могу, и не желаю.
Только теперь Иван обернулся и испуганно взглянул на жену.
- Ты хочешь уехать? В Петербург?
- Нет, Иван. Теперь я буду жить отшельницей. Это будет искуплением на наш с тобой грех. Ты помнишь ту избушку в лесу? Отвези меня туда.
- Анна, ты с ума сошла?
- Не пытайся меня отговорить, Иван, я все уже решила.
- А как же Володя? Ты о нем подумала?
- Володя, - на глазах у Анны навернулись слезы, - бедный мой мальчик. Как же это будет тяжело для него! Разлука с сыном будет для меня самым тяжким наказанием. Но я не останусь, даже ради него.

Анна вошла в избушку и огляделась. Маленькая, хотя и уютная комната, совсем не подходила для изнеженной аристократки. Но Анне было все равно. Кто построил эту избушку? Когда? Зачем? Все это было не важно. Теперь это крошечное жилище станет ее домом.
Барон вошел следом и недоверчиво оглядел комнату.
- И долго ты собираешься здесь оставаться? – спросил он.
- Всю жизнь, - уверенно ответила Анна.
- Аня…
- Нет, не надо, не зови меня этим именем. Меня так звали в прошлой жизни, теперь меня так не зовут. Отныне зови меня Сычихой. Да, именно Сычихой…Теперь меня будут так звать…
Анна продолжала что-то бормотать, но Иван ее уже не слышал. Барон вышел на улицу и еще долго стоял около избушки. Он продолжал надеяться, что Анна одумается и вернется. Но Анна не вернулась… Барон Иван Иванович Корф, так отчаянно пытавшийся спасти семью своего лучшего друга, разрушил свою…

 

 

- После твоего ухода, - вмешалась в рассказ Сычихи Марфа, - барон Корф дал мне вольную и отправил жить за границу, где я и прожила все двадцать лет. Вернувшись на родину, я вновь встретила Петра. Потом княгиня узнала о наших встречах и попыталась убить меня, но Петр закрыл меня собой. Целый год мы с ним скрывались, пока Лиза нас не нашла. Петр вернулся в семью, а я сняла комнату в таверне, где и обнаружила кольцо, когда тот негодяй пытался его продать. Тогда я и поняла, что моя дочь жива… Скажи, наконец, что стало с Настей?
- В тот вечер, - ответила Сычиха, - Иван отвез твою дочь в Петербург, отдал в семью крепостных и попросил назвать Анной… Спустя несколько лет, он забрал ее к себя и вырастил, как родную дочь.
По комнате пронесся изумленный возглас, и все посмотрели на Анну. Сычиха подошла к девушке и взяла ее за руки.
- Теперь ты знаешь всю правду, Анастасия.
- Настя…Настенька, - Марфа расплакалась и убежала.


Барон Корф вошел в избушку и снял шляпу. Анна, казалось, совсем не удивилась его приходу, хотя он уже давно ее не навещал. Но как она изменилась: длинные, кудрявые волосы превратились в короткую стрижку, а роскошные, яркие платья сменили невзрачные наряды. Ее взгляд, который когда-то был добрым и простодушным, теперь стал холодным, равнодушным и немного отрешенным.
- Зачем ты пришел?
- Сказать, чтобы ты не беспокоилась об Анастасии. Завтра мы с ней уезжаем в Петербург. На балу она будет петь для высоко почтенных господ. С этого момента начнется ее карьера. Я уверен: она всех очарует, ведь она так чудесно поет!
- Голос ей от матери достался…
- Да, Марфа тоже пела изумительно.
- Иван, однажды я пообещала Марфе отдать ее дочери одну вещь. Этого я сделать не могу, поэтому у меня к тебе просьба: помнишь, то ожерелье, что я подарила Марфе? Отдай его Анастасии. Скажи, что оно принадлежало женщине, которая бы очень ей гордилась…
- Не беспокойся, я отдам ей ожерелье.
- Спасибо.
- Аня, ты не надумала вернуться?
- Ах, Иван, столько лет уже прошло, а ты все об одном…
- Так значит не надумала… Ну что ж, я готов ждать целую вечность. Помни об этом. Ну ладно, я пойду. Я к тебе еще загляну, когда вернусь из Петербурга.
Первый раз в жизни барон Иван Иванович Корф не сдержал своего слова…


Владимир, Анна и Сычиха стояли в коридоре около гостиной, где сейчас находилась Марфа.
- Почему так случилось? - нарушила молчание Аня. - Они же просто хотели быть вместе.
- Просто ошибки, - отозвалась Сычиха, - совершенные дважды, судьба нам не прощает. Ты помнишь об этом, Настя?
Анна вздрогнула: тоже самое Сычиха сказала ей во сне. Что это? Совпадение? Или Анна Владимировна, мать ее возлюбленного, и в самом деле ведьма?
- Анна Владимировна… - обратилась к ней Аня.
- Анна Владимировна? – усмехнулась Сычиха. – Давненько меня никто не называл этим именем. Я уже и отвыкла от него.
- Анна Владимировна, я хотела спросить…
- Все вопросы потом. А сейчас иди к Марфе. Она ждет тебя.
- А что если она хочет побыть одна? – отчего-то испугалась Аня.
- Она всю жизнь была одна. А сейчас, ей как никогда нужна твоя любовь и поддержка.
Аня негромко постучала и вошла в гостиную. Когда за ней закрылась дверь, Владимир произнес:
- Прости меня…Я всю жизнь ненавидел тебя за то, что ты тогда ушла. Я не понимал, почему ты это сделала, но теперь…Тебе было так тяжело, а я…Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
- Ты ни в чем не виноват, мой мальчик, так уж сложилось. Но не будем о грустном. Ты лучше скажи: у вас с Анной теперь все хорошо?
- Все замечательно! Я собираюсь сделать ей предложение.
- Володя, я безумно счастлива за вас обоих! – сказала Сычиха и обняла сына. Впервые, за столько лет…

В гостиную имения Долгоруких вбежала Лиза и плюхнулась на диван. Следом вошел Андрей и устроился в кресле рядом с сестрой.
- Какая печальная история! - сказала Лиза. – Страшно подумать, сколько несчастий принесла эта роковая любовь.
- Да, - согласился Андрей. – Эта самая печальная история, какую я когда-либо слышал. Но она заставила меня задуматься и принять, пожалуй, самое важное решение в моей жизни.
- Да? И что же ты решил?
- Я разорву помолвку с Наташей, так будет честно по отношению к ней, и буду вместе с Татьяной воспитывать нашего ребенка. История бедной Насти не должна повторится. Я куплю для нас троих поместье где-нибудь неподалеку, и мы туда переедем. Я дам ребенку свою фамилию и хорошее образования, он ни в чем не будет нуждаться. Татьяне я дам вольную, однако не женюсь на ней, ради вас с Соней, чтобы вы смогли выйти замуж за достойных людей, а моя женитьба на бывшей крепостной может этому помешать.
- Ну за меня ты можешь не беспокоится, - Лиза загадочно улыбнулась.
- Так, а ну-ка рассказывай!
- Михаил сделал мне предложение, - Лиза вытянула руку и продемонстрировала роскошное кольцо с бриллиантом на безымянном пальце.
- Лиза, я так рад за тебя! – обрадовался Андрей. – Ты счастлива, сестренка?
- Я еще никогда не была так счастлива, Андрей. А ведь совсем недавно я думала, что все…кончилась моя жизнь: Владимир меня предал, маменька выдала замуж за старика, а отец, на которого я так надеялась, сказал, чтобы я смерилась со своей участью. Но потом в моей жизни появился Михаил, и я снова обрела желание жить. Удивительно, как просто судьба может отнять у человека последнюю надежду, а потом взять, и подарить ему новую.
- Да, наша судьба непредсказуема. Я счастлив за тебя, сестренка. Ну ладно, пойду расскажу обо всем Татьяне.
- Андрей, ты принял мудрое решение. Я горжусь тобой.
Брат с сестрой обменялись улыбками и разбежались.

Эпилог.

По ровной, пыльной дороге, на красивом, белом коне, мчится и задорно хохочет Лизавета. Что-то кричит ей вслед и отчаянно пытается догнать резвую девушку Михаил…

В поместье Долгоруких, держатся за руки и нежно смотрят друг другу в глаза Татьяна и Андрей…

В оранжерее, среди благоухания цветов, на одном колено перед возлюбленной стоит Владимир. На решительный вопрос: «Ты будешь моей женой?», она робко отвечает: «Я согласна!»…

Солнце выглянуло из-за облака и расплылось в улыбке. Наконец, и над Двугорским уездом оно сможет светить лишь в радость и не нужно ему больше никого утешать…

КОНЕЦ

 

На главную