Даже магия бывает бессильна

 

Дождавшись, когда все в доме уснут, Фиби Холливэлл отправилась на чердак. Сомнения раздирали душу, и ведьма решила прибегнуть к помощи магии, чтобы, наконец, получить ответ на вопрос, который уже так долго мучил ее. Полистав Книгу Таинств, Фиби быстро нашла нужное заклинание. Девушка приготовила все необходимое, мысленно задала вопрос и произнесла заклятье:

Сила дня и сила ночи,
Уже больше нету мочи,
Подскажите «да» иль «нет»
Я должна найти ответ.

 Как только отзвучала последняя строчка заклинания, неоткуда взявшийся туман окутал Фиби с ног до головы. Когда же он рассеялся, ведьма оказалась в темном лесу.
- Какого черта я тут делаю? – выругалась Фиби. Оглядевшись, она увидела небольшую деревянную избу, которая располагалась в нескольких шагах от нее. Подумав, что, возможно, там она и получит долгожданный ответ, девушка направилась к избе.


Дверь со скрипом отворилась и Фиби вошла внутрь. Уютная комната, освещаемая пламенем свечи, напоминала жилище ведьмы. Вокруг царила настолько мистическая атмосфера, что даже в воздухе, пропитанном запахом трав, было что-то таинственное, непостижимое. За столом сидела женщина и пристально смотрела на застывшую у порога девушку.
- Здравствуй, Фиби, – тихо сказала она. – Я ждала тебя.
- Вы знаете мое имя? - удивилась Фиби.
- Я все о тебе знаю. И зачем ты здесь, мне тоже известно.
- Так значит, вы дадите мне ответ на мой вопрос?
- О, нет! Ответ ты должна будешь найти сама. Я лишь укажу тебе дорогу.
- А вы тоже ведьма? – спросила Фиби.
- А ты как думаешь? - усмехнулась колдунья. - Конечно же, ведьма.
- А какая у вас сила?
- Ты задаешь слишком много лишних вопросов, девочка. Ты здесь для того, чтобы получить ответ лишь на один вопрос. Все остальное тебе знать не обязательно.
- Ну, хорошо. Что я должна делать?
- Для начала, - колдунья подошла к сундуку, стоявшему в углу и достала оттуда пышное синее платье, - одень вот это. Ты должна выглядеть соответствующе.
- Какой странный фасон! – насторожилась Фиби. – Такие платья, кажется, в веке девятнадцатом носили.
- Следует сказать – носят.
- Сейчас что, девятнадцатый век?
- Именно.
- Проклятье! – выругалась Фиби. – Я прочитала это паршивое заклинание, чтобы получить ответ на свой вопрос, а оно занесло меня, черт знает, куда! Надеюсь, что хоть охота на ведьм уже прекращена?
- Не волнуйся! – успокоила ее колдунья. – В этой стране никогда не было и никогда не будет охоты на ведьм.
- В какой такой стране?
- В России!
- В России? Да я даже русского языка не знаю!
- Ты уже говоришь по-русски, Фиби. Просто ты этого не замечаешь. Так сработало заклинание.
- Так, все, хватит загадок! – выпалила Фиби. – Отвечай, почему я оказалась в России, да еще и в девятнадцатом веке?
- Не задавай лишних вопросов. Скоро ты сама все узнаешь.
- Ну, хоть скажи, как мне тебя называть, если это не такой уж большой секрет.
- Все меня Сычихой называют… и ты так зови. Ну все, хватит болтать, у нас не так много времени. Переодевайся и пошли.


- Какой узкий корсет! - причитала Фиби, пока Сычиха ее куда-то вела. – Хоть фигура в этом платье и смотрится обалденно, но дышать ведь тоже надо! А какая грязь кругом! Хорошо хоть я не надела свои новые туфли от Шанель!
- От кого? – спросила Сычиха.
- Проехали.
- Куда проехали?
- Да это я так… забей.
- Кого забить?
- Да никого не нужно забивать. Это выражение такое. Так в будущем говорят.
Наконец, они вышли из леса и оказались возле огромнейшего поместья.
- Вот, - Сычиха указала на особняк. - Здесь ты будешь жить. Веди себя скромно, как и подобает девушке девятнадцатого века, и не в коем случае не ругайся. Да и еще: не вздумай кому-нибудь рассказать о том, что ты ведьма. Об этом знаю только я.
- Но если о том, кто я, знаешь лишь ты, то кто же меня туда пустит?
- Не волнуйся, я уже обо всем позаботилась. Скажи хозяину поместья, что ты - Кристина Шувалова, племянница его двоюродного дяди. Я послала ему письмо, в котором сообщила о твоем приезде, так что он ждет тебя.
- А он не догадается, что я вовсе не та, за кого себя выдаю?
- Нет, не догадается. Владимир в глаза не видел племянницу своего двоюродного дяди.
- Владимир?
- Ну да, Владимир Корф.
- Владимир Корф! - задумчиво повторила Фиби. – Как торжественно звучит его имя! Скорей бы с ним познакомится! Я думаю, он классный парень!
- А как понять «классный парень»? – спросила Сычиха.
- Сычиха, ты задаешь слишком много лишних вопросов! – усмехнулась Фиби и направилась в особняк.

 

 

- Вау! – невольно вырвалось у Фиби, когда на пороге гостиной появился хозяин дома. Он был необычайно красив: темные глаза, высокий рост, осанка, черные, как воронье крыло, волосы. Особенно Фиби поразил его взгляд: такой глубокий и загадочный, гордый и манящий. Владимир чем-то напоминал Коула: в нем тоже было что-то демоническое.
- Сударыня, добро пожаловать в мое поместье! - прозвучал мужественный, слегка грубоватый голос. – Меня зовут барон Владимир Корф.
Владимир Корф! Как же ему идет это величественное, гордое имя! Фиби стояла как вкопанная и не могла отвести от красавца глаз. Владимир определенно был в ее вкусе. Впрочем, он, наверняка, был во вкусе любой девушки, когда-либо встречавшейся с ним.
- Фиби Холливел, - машинально сказала ведьма.
- Что? – удивился Владимир.
Фиби захотелось ударить себя, когда она поняла, как прокололась.
- Я пошутила, - девушка засмеялась, чтобы доказать Владимиру, будто это действительно была только шутка.
- Смешно, – Владимир понимающе улыбнулся.

Нужно что-то ответить… хоть что-нибудь.
- Правда? А вот мои друзья говорят, что у меня паршивое чувство юмора.
Ну что она несет? «Паршивое чувство юмора»? - разве так говорят воспитанные девушки девятнадцатого века? Неужели так трудно следить, за тем, что говоришь? Теперь Владимир точно решит, что она – идиотка, или того хуже – чокнутая. Но Корф лишь усмехнулся.
- Паршивое значит… Ну что ж, рад знакомству, - он протянул ей руку, ладонью вперед.
- Я тоже, - сказала Фиби и, не долго думая, пожала ему руку.
Владимир опешил.
- Теперь что, так принято? Или это очередная шутка?
- Конечно же, шутка, - Фиби покраснела от стыда. Только теперь она вспомнила, что в девятнадцатом веке было принято целовать даме руку.
- Владимир… - в гостиную вбежала светловолосая девушка в роскошном белом платье. Она была очень красива, но в тоже время не похожа ни на одну современную модель или кинозвезду. Ее аристократическая внешность идеально подходила для романтической эпохи девятнадцатого века.
Будучи настоящим экспертом в любовных делах, Фиби не могла не заметить, как посмотрел на нее Владимир. «Похоже, сердце красавчика уже занято, - с досадой подумала она. – Обидно, обидно».
- Доброе утро, Анна, - вежливо сказал Владимир. – Позвольте вам представить Кристину Дмитриевну Шувалову, племянницу моего двоюродного дяди. Кристина, - он повернулся к Фиби, - это Анна Платонова, воспитанница моего отца.
- Очень приятно, - тихо сказала Анна.
- Мне тоже, - отозвалась Фиби.
- Милые дамы, я вынужден вас покинуть – дела. Надеюсь, что вы подружитесь. Но предупреждаю вас, Анна, эта девушка – большая шутница, будьте готовы!
Последние слова Корф произнес ироническим тоном, и Фиби подумала, что он сейчас непременно расскажет Анне обо всех ее «шутках». Однако Владимир этого не сделал. Он лишь галантно поклонился и вышел из комнаты.
- Вы хорошо доехали, госпожа Шувалова? – начала разговор Анна.
- Мне показалось, что я добралась за один миг, - не соврала Фиби. – Но, пожалуйста, не называйте меня госпожой Шуваловой, это имя меня старит. Зовите меня просто Кристиной.
- Ну что ж… В таком случае, вы тоже зовите меня просто Анной.
- Может, тогда перейдем сразу на «ты»?
- Но так же не принято! – изумилась Анна.
- Но мы же сейчас не в светском обществе, где все обращаются друг к другу на «вы», да и «сударь» с «сударынями». А мне бы так хотелось подружиться с вами.
- Ну хорошо, давай на «ты», - Анна улыбнулась.
- Вот и славно. Анна, я заметила, что в поместье есть конюшня. Может, покатаемся верхом, а заодно и поболтаем?
- Я буду только рада.


Рассказ Анны о своей жизни, совсем не утолил любопытство Фиби. Анна поведала ей обо всем: и об Иване Ивановиче, и том, как он мечтал увидеть свою воспитанницу на сцене театра, и о кухарке Варе и ее непревзойденном кулинарном таланте, и даже о соседях Долгоруких, о ком угодно, но только не о Владимире. О Корфе она, вообще, говорила мало, и то, лишь тогда, когда Фиби сама спрашивала о нем. А ведьме так хотелось услышать захватывающую историю любви, но Анна не спешила открывать ей свои секреты. Тогда Фиби решила расспросить ее сама.
- Вы с Владимиром так здорово смотритесь вместе! У вас ведь роман, я права?
- Вовсе нет, - смутилась Анна.
- А почему? Владимир смотрит на тебя такими влюбленными глазами, да и ты к нему не ровно душишь, это тоже сразу заметно. Почему же вы до сих пор не вместе?
- Давай наперегонки! – Анна пришпорила лошадь и поскакала.
- Эй! Так не честно! – крикнула ей вслед Фиби и помчалась вдогонку.
Анна оказалась искусной наездницей, и догнать ее было не так то просто.
Фиби зажмурила глаза, и на нее нахлынуло воспоминание.
«Коул, мы скачем слишком быстро. Я боюсь»
«Не бойся, трусишка, - Коул крепко обнял ее. – Я же с тобой».
Фиби открыла глаза: нет, его не было рядом.
Анна ускакала уже далеко, еще чуть-чуть, и она потеряет ее из виду.
Фиби с силой сжала поводья. Холодный ветер беспощадно бил ее по лицу. «Это тебе за Коула, дрянь»,- будто сказал он.
Фиби не заметила, как обогнала Анну, оставив ее далеко позади. Она продолжала мчаться, не зная, куда и зачем. Ветер, по-прежнему бил ее по лицу: «Он тебя любил, а ты… Получай! Получай!»

 

 

Лишь внезапно прогремевший гром заставил Фиби опомнится, и она остановилась. Девушка развернула лошадь, надеясь увидеть позади Анну, однако дорога была пуста.
- Анна? – позвала она. – Анна, ты где?
Не получив ответа, ведьма поскакала обратно.


Фиби медленно ехала по дороге.
- Умница, Фиби, ничего не скажешь! – ругала она себя. – Мало того, что потеряла Анну, так еще и сама заблудилась!
Внезапно заморосил дождь, и настроение ведьмы ухудшилось еще больше.
- Только этого не хватало! Прогулка под дождем в девятнадцатом веке, какая экзотика! Ладно, Фиби, радуйся, наверняка бы нашлись люди, которые отвалили бы за такое кругленькую сумму! К тому же, ехать неизвестно куда, неизвестно где, что может быть увлекательнее!
Дождь постепенно усиливался, и нужно было срочно искать укрытие. Неподалеку Фиби заметила беседку и направилась туда. Быстро добравшись до назначенного места, девушка привязала лошадь к дереву, а сама спряталась под крышей беседки.
Снова прогремел гром. Испугавшись, лошадь встала на дыбы, и, отвязавшись от дерева, умчалась прочь.
- Стой, животное! – крикнула Фиби. – Замечательно! Плюс ко всему, мне придется искать дорогу обратно пешком!
Тем временем дождь превратился в настоящий ливень, от которого нельзя было спрятаться под столь тонкой крышей. Фиби встала в самый центр беседки, однако мелкие струи настигали ее и там.
«Похоже, я здесь надолго» - с досадой подумала она.


Прошло около часа, а дождь все не кончался. Изрядно заскучав, Фиби прилегла на лавку и тут же задремала.


- Фиби, Фиби, проснись!
Фиби отрыла глаза и огляделась. Дождь уже закончился, оставив в память о себе многочисленные лужицы на дороге и необычайную свежесть в прохладном воздухе.
Фиби помотала головой, пытаясь прогнать остатки сна.
- Сычиха? Что ты здесь делаешь?
- Да вот, решила тебя проведать. Ну и чего мы тут спим, вместо того, чтобы искать ответ на вопрос?
- Начался дождь, и я решила его переждать. К тому же я потерялась и от меня убежала лошадь.
- Надеюсь, ведьмы в двадцать первом веке не все такие бестолковые?
- А ведьмы в девятнадцатом веке все такие вредные?
- Да ладно, не обижайся. Лучше скажи, что ты думаешь об Анне и Владимире?
- О, Владимир просто душка, но он влюблен в Анну, так что мне ничего не светит. Анна, похоже, тоже его любит, но зачем-то пытается это тщательно скрыть. Однако меня не проведешь! Я в таких делах фишку секу! Хотя Анна очень скрытная. Мне кажется, она вообще ни с кем не делится своими переживаниями, и все держит в себе.
- Как же она похожа на тебя, Фиби.
- Да ты что! Мы с Анной – день и ночь. Анна такая милая и добрая, просто ангел, а я всегда была чертенком. Сестры постоянно говорили, что я – их головная боль.
- Фиби, ты не поняла…
- Ну так прекрати говорить загадками и скажи прямо!
- Тише! – сказала Сычиха и замерла, будто прислушиваясь. – За тобой уже едут. Я пойду.
Колдунья вышла из беседки и скрылась в лесу.
Фиби посмотрела на дорогу: к ней галопом скакал Владимир. Его волосы и одежда были мокрыми. Должно быть, Владимир искал ее под дождем.
- Наконец-то я вас нашел, - Корф спрыгнул с коня. – Где вы пропадали столько времени? Мы беспокоились.
- Простите, что доставила вам столько хлопот, - Фиби чувствовала себя виноватой. – Просто я заблудилась, а потом еще и дождь пошел…
- Ничего. Главное, что с вами все в порядке. Мы нашли вашу лошадь и не знали, что и думать…
- Она испугалась грозы и убежала.
- Понятно. Ну ладно, поехали уже, а то Анна волнуется.
Владимир вскочил в седло, одной рукой подхватил Фиби и усадил ее на коня, позади себя. Воспользовавшись моментом, ведьма прижалась к нему.
«Надо будет угостить лошадку сеном», - подумала она и хитро улыбнулась.

 

 

…Его взгляд будто обладает магической силой: он зачаровывает, завлекает, не позволяет отвернуться, отвести глаза. Таинственный, слегка затуманенный взор скрывает мысли. Нельзя угадать, о чем он думает. Такой же взгляд был и у него…
- Ну и заставили же вы нас поволноваться, сударыня, - голос Владимира прервал раздумья Фиби. – И как вас только угораздило заблудиться?
- Со мной всегда так, - отозвалась ведьма. – Сначала ищу себя на голову приключений, а потом попадаю в разные неприятности.
- Вы напоминаете мне одну мою знакомую. Она такая же неугомонная, как и вы, и тоже любит попадать в неприятности.
«Ты тоже напоминаешь мне одного моего знакомого» - подумала Фиби, а вслух сказала:
- А как ее зовут?
- Лиза!
- Лиза? Красивое имя!
- Лиза замечательная, - восторженно произнес Корф. – Мальчишкой я был безумно в нее влюблен и даже собирался на ней женится.
- А почему не женились? А я знаю: потому что вы любите Анну.
Тут Фиби пожалела о своих словах, потому что взгляд у Владимира стал такой, будто он собирается ее ударить.
- Сударыня, вас что, вообще не учили хорошим манерам? По какому праву вы суете нос не в свои дела?
- Владимир, - опешила Фиби, - а вы оказывается - грубиян.
- Какой уж есть. А вот юной барышне не подобает быть столь невоспитанной и бестактной!
- Да? А вам, значит, подобает быть неотесанным хамом, возомнившим себя королем?
Еще со школы Фиби приходилось страдать из-за своего темпераментного, взрывного характера. А все потому, что она никогда не могла стерпеть грубости или несправедливости по отношению к себе и всегда давала обидчику достойный отпор. Но сейчас ее горячность была явно излишней. Ведь что может помешать Владимир, выгнать ее из дома? Однако суровый взгляд Корфа сменился насмешливым, на губах заиграла улыбка.
- Вы удивительная девушка, Кристина.
- Вы тоже удивительный человек, Владимир.
Корф налил вина в два бокала, один из которых протянул Фиби и с улыбкой сказал:
- За вас!
- Нет, лучше за вас! – ведьма ответила на улыбку.
«Суровый красавчик! – подумала Фиби. – Он определенно похож на Коула. И почему мне всегда нравятся только плохие парни?».

Узнав, что ее новая подруга нашлась, Анна обрадовалась и побежала вниз. Но, дойдя до двери гостиной и услышав звон бокалов и веселый смех, она развернулась и ушла в свою комнату.

 

 

- Сколько же комнат в этом доме? – ругалась Фиби, идя по коридору. – Миллион, не меньше! Да где же комната Анны? Может быть – эта?
Фиби постучала и вошла внутрь. Она не ошиблась: Анна сидела на кровати и смотрела в одну точку. Заметив Фиби, девушка вздрогнула и резко вскочила.
- Кристина, здравствуй, – запинаясь, пробормотала она. – Я рада, что ты нашлась.
- Спасибо, Анна. Извини, что ускакала от тебя. Просто я так увлеклась скачкой, что забыла обо всем на свете.
- Пустяки. Главное, что ты вернулась целой и невредимой.
- Анна, ты даже не представляешь, с каким трудом я нашла твою комнату. Этот дом такой большой! А почему ты сидишь здесь одна? Что-нибудь случилось?
- Нет, - Анна улыбнулась, но было заметно, что ее улыбка – натянутая. Талантливая актриса оказалась плохой притворщицей. – С чего ты взяла?
- Просто ты какая-то странная…
- Странная?
- Ну… не такая как всегда.
- Мы с тобой знакомы только один день, откуда ты можешь знать, какая я бываю всегда?
- Анна, да что с тобой?
- Со мной – ничего. А вот что с тобой?
- Анна, я ничего не понимаю. Может, ты мне объяснишь, в чем дело?
- Извини, но меня ждут дела, - надменно сказала Анна и вышла из комнаты.
Фиби лишь пожала плечами.
«Анна просто вылитая Пайпер, - подумала она. – С виду тихая и скромная, но если разозлится, то тут уж – берегись. Пайпер, бывало, тоже набрасывалась на меня, ничего не объясняя, а потом выяснялось, что я опять отбила у нее парня. Но Анна почему на меня взъелась? Я вроде у нее никого не отбивала! Не понятно».

 

Северный ветер настойчиво постукивает в окно, лунный свет освещает комнату. Фиби сидит, укутавшись в одеяло. Она замерзла, но холодная осенняя ночь в этом не виновата. По щекам ее текут слезы, губы безустанно шепчут один и тот же вопрос: «Почему, Коул?». В ответ – тишина.
Днем эта девушка казалась веселой и жизнерадостной, не ведающей печалей, не знающей забот. Но то было днем, а теперь наступила ночь, и не нужно больше притворятся, не нужно скрывать слезы под маской беззаботности. Наконец можно выплакать боль, терзающую сердце. Так было и в Сан-Франциско, а время и расстояние ничего не изменили. Ей хотелось плакать, а она улыбалась, ей хотелось кричать от боли, но приходилось молчать. Не с кем было поговорить, не с кем поделится. Она страдала молча, увядая с каждым днем. Сестры не поняли ее тогда, так что можно ожидать от них теперь? Ради любви она отреклась от света, перешла на сторону зла. Как же мучительно тяжело далось ей это решение, как же нужна была ей в тот момент любовь и поддержка сестер. Но они отвернулись от нее, обвинили в предательстве. Осуждение и упреки – вот что получила она вместо поддержки и любви. Она научилась скрывать свою боль, прятать чувства под маской беззаботного счастья. Утром она шла на работу, весь день смеялась, бесконечно шутила. Но наступала ночь и не нужна была больше маска. Она знала – ночь спрячет ее от осуждающих взглядов, ночь защитит. Лишь ночью можно дать волю чувствам и уткнувшись в подушку проплакать до самого утра. Но плакать нужно было тихо-тихо, чтобы никто не услышал, иначе даже ночь не сможет спасти от осуждающих глаз…
Она считала свою любовь безграничной, бездонной, все побеждающей. Но она ошиблась: нельзя победить судьбу одной только любовью. Они до самого конца боролись за право быть вместе, но проиграли. Она пережила его гибель – это была расплата за любовь. Судьба жестоко наказывает тех, кто не повинуется ее воле.
Он сделал невозможное, чтобы вернутся к ней, а она отвергла его любовь. «Поверь мне, Фиби, я теперь не злой». Страшно поверить, легче убежать, спрятаться, скрыться. Больно жить без него, но еще больнее будет потерять его вновь. Страх сковал ее сердце… Страх нелепый, глупый, бессмысленный. Страх поглощает человека целиком, полностью подчиняет его своей воли и не остается сил, чтобы бороться. Страх заставляет бежать без оглядки от счастья и любви…
«Он всегда будет негодяем, Фиби» - не уставали повторять ее сестры. Хотелось возразить, закричать, забиться в истерике. Но нет, нужно молчать, нужно держаться, нужно быть сильной. Но как же это трудно – быть сильной.
Она вела себя как безумная, кричала, что ненавидит его. И он поверил. Он ушел из ее жизни, ушел навсегда, как она и хотела. Но каждую ночь она будет плакать, в который раз задавая себе вопрос: «Почему?», но так и не получит ответа.
- Прости меня, - тихо прошептала Фиби. Слезы неудержимым потоком катятся по ее щекам. Скоро наступит новый день, и она снова будет веселой и беззаботной, а пока можно плакать, тихо-тихо, чтобы никто не услышал.


Со свечой в руке Анна брела по коридору, но приглушенные всхлипывания, раздававшиеся из комнаты Кристины, заставили ее остановится. Девушка подошла к двери и прислушалась.
«Она плачет из-за меня, - подумала Аня. – Я была слишком резка с ней. Завтра же попрошу у нее прощение. А пока, не буду ее трогать».
На цыпочках Анна проскользнула в свою комнату.

 

 

Наступило утро. Проснувшись, Фиби резко вскочила с кровати и подошла к окну. От сна не осталось и следа, когда она увидела во дворе Анну, разговаривающую с каким-то симпатичным молодым человеком. Фиби открыла окно и высунула голову, пытаясь подслушать их разговор. Но они стояли слишком далеко, и ничего не было слышно.
- Анна, я прошу вас, - эту фразу парень сказал так громко, что Фиби его услышала.
Анна покачала головой, что-то ему ответила и ушла.
«Неужели у нашей Ани роман с этим красавчиком? – подумала Фиби. – Как говорится, в тихом омуте…»
Решив, что она непременно должна все выяснить, ведьма быстро оделась и спустилась вниз. Анну Фиби нашла в гостиной. Девушка стояла у окна и, не моргая, смотрела куда-то вдаль. По ее отсутствующему взгляду можно было понять, что она о чем-то глубоко задумалась.
- Доброе утро, Анна, - поздоровалась Фиби.
Анна вздрогнула и испуганно посмотрела на ведьму.
- А, Кристина. Хорошо, что ты пришла. Я хотела извиниться перед тобой, за то, что нагрубила тебя вчера. Я не знаю, что на меня нашло…
- Ну что ты, Анна, - Фиби непринужденно улыбнулась. – Я уже и забыла.
- Так значит, ты прощаешь меня?
- Ну конечно. Мы же подруги.
Девушки присели на диван и продолжили беседу.
- Анна, а можно тебя спросить? – сказала Фиби, не в силах унять любопытство.
- Конечно, спрашивай.
- А что за молодой человек приходил к тебе сегодня утром?
- Да так… знакомый, - вопрос Анне явно не понравился.
- А у твоего знакомого есть имя?
- Князь Михаил Репнин.
- Князь? Даже так… Слушай, это здорово. Расскажи мне о нем.
- Что ты хочешь знать?
- Ну, для начала, какие у вас с ним отношения?
- У нас с ним нет никаких отношений.
«Ты опять меня обманываешь», - подумала ведьма, но расспрашивать больше ни о чем не стала.


Весь день Фиби не знала, чем заняться. Анна куда-то запропастилась, и от нечего делать, девушка пошла гулять около поместья. Забрела в конюшню, и как оказалось, не зря: высокий, широкоплечий парень расчищал там вилами землю от сена. Решив, что немного флирта ей не повредит, Фиби перешла в наступление.
- Привет, - шепнула она парню на ухо.
От неожиданности он подскочил и с недоумением посмотрел на Фиби.
- Здравствуйте, барышня.
- Меня зовут Кристина, - Фиби протянула ему руку, однако парень никак не отреагировал.
- Я, Никита… конюх, - представился он, спустя несколько секунд. Никита был явно озадачен таким поведением юной барышни. Хотя Фиби не была барышней, но он то этого не знал.
- Никита, а что ты делаешь? – девушка знала, что задала глупый вопрос, но нужно же было как-то поддержать разговор.
- Да вот… убираюсь я, барышня.

 Разговор явно не клеился, и Фиби решила отступить.
- Ну что ж, не буду тебя мешать. Была рада познакомиться.
- Ага, - только и смог сказать ошарашенный парень.
Фиби вышла из конюшни и увидела усатого мужчину, лет сорока. Он стоял, прижавшись к воротам, и явно поджидал ее. Хитрый, как у лиса взгляд, насторожил Фиби.
- Я, должно быть, ослышался, - начал он, - или гостья Владимира Ивановича и вправду кокетничала с конюхом?
- Сударь, а вы вообще кто такой? – высокомерным тоном сказала Фиби, потрясенная наглостью незнакомца.
- Позвольте представиться. Карл Модестович Шуллер, бывший управляющий Владимира Ивановича Корфа.
- Кристина Дмитриевна Шувалова. Очень неприятно познакомится.
- Зря вы так, сударыня. Я ведь могу рассказать Владимиру Ивановичу о вашем, скажем так, недостойном поведение. Глядишь, и на работу обратно возьмет, за верность. Но мы можем договориться. У вас должны быть драгоценности…
- У меня ничего нет, - резко оборвала его Фиби. Этот прохвост собирается ее шантажировать! Какая наглость!
- Ну что ж, в таком случае мне придется все рассказать Владимиру Ивановичу. Пусть знает, что за особа живет в его доме.
Тут Фиби не выдержала.
- Слушай ты, морж усатый, неужели ты и вправду думаешь, что Владимир поверит тебе, бывшему управляющему, которого наверняка выгнали за какие-нибудь темные делишки, а не мне, его почетной гостье и любимой родственнице?
- Вы не похожи на барышню, сударыня. С вашими манерами вы даже на крестьянку не тяните.
- А вот вы с вашими усами очень даже тяните на моржа.
- Ну знаете… - Шулер махнул рукой и ушел.
Гордая собой, Фиби решила продолжить прогулку.

 

 

Вдоволь нагулявшись, Фиби вернулась в дом. Услышав знакомый голос Анны, она прошла по коридору и оказалась на кухне. Анна сидела за столом, спиной к двери и разговаривала с полной женщиной, сидящей напротив. Скорей всего это и была та самая кухарка Варвара.
Фиби прошла на кухню и села за стол, рядом с Анной.
- Привет, Анютка, - воскликнула она. – А я тебя везде ищу. Думаю, куда ты делась? А вы, должно быть, Варвара? - Фиби обратилась к кухарке. – Анна много мне о вас рассказывала.
- Да! – кивнула Анна. – Я сказала Кристине, что ты у нас, Варечка, самая лучшая кухарка в уезде.
- Ну прям уж, лучшая, – засмущалась Варвара.
- Лучшая, лучшая! - возразила Аня. – Лучше и не сыщешь!
На столе Фиби заметила тарелку с очень аппетитными пирогами.
- Ух, ты, пирожки! – по-детски радостно воскликнула она. – Можно?
Варвара кивнула.
- Конечно, барышня, угощайтесь. Это Анины любимые. Я специально для нее и испекла. Надеюсь, и вам понравится.
- Когда я вижу такие вкусности, - сказала Фиби, хватая пирожок, - я посылаю диету к черту. М-м, как вкусно. Это самый вкусный пирожок, какой я когда-либо ела. Варвара, вы и вправду искусница. Кстати, моя сестра тоже очень вкусно готовит. Она у меня повариха.
- Ваша сестра – кто? – не поняла Варвара.
«Упс» - подумала Фиби. – Кажется, я опять взболтнула лишнего».
- Э-э…я имела ввиду, что кухарка, работающая в доме нашей семьи, мне как сестра.
- Вот оно что, - произнесла Варя. – Я сразу и не поняла.
- А я сегодня познакомилась с Никитой, - с гордостью сообщила Фиби. - Славный парень.
- Славный то он славный, - недовольно буркнула Варвара. – Да женится ему пора. А он все, дурачок, за Аннушкой ходит. Не понимает, что она ему не пара.
«Так значит и Никита в Анну влюблен, - подумала Фиби. – Ну, Анна, тихоня тихоней, а всех красавчиков в округе расхватала. Впрочем, как я и в Сан-Франциско, за исключением, что я не тихоня. А так, у нас с Анной очень даже много общего».
- Сегодня у меня состоялось еще одно, - продолжала ведьма, - но уже менее приятное знакомство. С бывшим управляющим Владимира.
- Держись от него подальше, - тревожно сказала Анна. – Это опасный человек.
- Анна права, - согласилась Варя. - Модестович тот еще тип!
- Не волнуйтесь, - успокоила их Фиби. – После нашей с ним светской беседы, он вряд ли захочет со мной общаться. Кстати, Варвара, я хотела спросить: нет ли вас спичек?
- Спичек? Есть, конечно. А зачем вам, барышня?
- Ну… для одного дела нужно.
Варвара молча встала из-за стола, достала с полки спичечный коробок и протянула Фиби:
- Вот, возьмите.
- Спасибо, Варечка, я ваша должница. А теперь, прошу меня извинить: меня ждет то самое дело.
Фиби резко вскочила и вышла из кухни.
- Странная девица! - сказала Варвара, после ее ухода. – Интересно, зачем ей спички? Модестовичу что ли усы поджигать собралась? К тому же на кухню заявилась. Другая б не пошла…
- Просто Кристина очень хорошая, - отозвалась Аня, - и с пренебрежением к людям не относится.
- Да уж, не побрезговала сесть за один стол с крепостной.
- Не с крепостной, Варя, - Анна вздохнула, - а с крепостными.

 

 

Фиби открыла дверь кабинета и заглянула внутрь. Никого. Девушка подошла к столу, открыла ящик и хитро улыбнулась, обнаружив там то, что она, собственно, и искала: красивую, лакированную трубку Владимира. Курение – скверная привычка, и если бы Фиби не пристрастилась к ней еще в школе, не пришлось бы ей сейчас, как воровке, пробираться в кабинет и курить чужую трубку. А что делать? В девятнадцатом веке, к сожалению, а может к счастью, сигареты на каждом шагу не продаются.
Чиркнув спичку о коробок, Фиби подожгла табак и, наконец, закурила. Жадно вдыхая дым, она потеряла счет времени. Внезапно открылась дверь, и в кабинет вошел Владимир. От неожиданности Фиби вскрикнула, и чуть было не выронила трубку.
- Сударыня, что вы делаете? – спросил Корф, озадаченный представшей перед ним картиной.
- Курю вашу трубку, - сказала Фиби первое, что пришло ей в голову.
- Сколько лет живу, а еще ни разу не видел курящую барышню.
Фиби чувствовала себя школьницей, которую строгая учительница застала с сигаретой в руках. Но в школе, благодаря умению складно врать, ей удавалось выкручиваться и избегать наказания. А значит, она и сейчас сможет оправдаться. Фиби Холливэлл найдет выход из любой ситуации!
- Владимир, а вы разве не знаете? Теперь незамужним барышням стало модно курить.
- Да что вы говорите? – иронично произнес Корф. – А я, признаться, ничего об этом не слышал!
- Владимир, вы отстали от жизни!
- Да, засиделся я в деревне. Надо бы в свет почаще выезжать, а то и новостей последних не знаю. А вы, Кристина Дмитриевна, где освоили это новое веяние моды? Должно быть, вы научились этому у специальных учителей, которых ваши родители отыскали для вас где-нибудь в трактире, да?
- А вам, очевидно, искали их там же. Ведь над девушками издеваться вас, полагаю, не французские преподаватели научили?
- Ну что вы, сударыня, у меня и в мыслях не было над вами издеваться. Просто вы так умело сочиняете, что грех не поддержать столь забавную игру. Кстати, сударыня, это случайно не вы заигрывали сегодня с моим конюхом?
- Этот стервец все-таки стуканул! – сквозь зубы процедила Фиби.
- Что вы сказали?
- Я говорю: это вам ваш бывший управляющий сказал?
- Так, стало быть, это правда?
В любом другом случае Фиби сказала бы: «У нас свободная страна, с кем хочу с тем и заигрываю». Но сейчас совсем не тот случай.
- Ничего подобного! – соврала ведьма. – Я просто поболтала с Никитой, а этот морж усатый, мало того, что наш разговор подслушал, так он еще и обвинил меня в том, что я якобы кокетничала с Никитой, и угрожал все вам рассказать, если я не отдам ему свои драгоценности. Ну я конечно послала его… ну то есть ясно дала ему понять, что от меня он ничего не получит. Не на ту напал!
- А моржом усатым вы его все-таки назвали?
- Ну да – назвала. А что, разве не похож?
Владимир рассмеялся.

- Ну, вы, сударыня, даете! Вы не только смогли поставить Карла Модестовича на место, но еще и впрямь задели его чувства, а это никому еще не удавалось. Карл Модестович не относится к числу ранимых людей, но на вас он очень обиделся.
- Ничего, ему полезно!
Владимир усмехнулся. Эта девушка не перестает его удивлять. Казалось, Кристина даже и не пытается вести себя как настоящая барышня. Она несдержанна, порывиста, не боится спорить, высказывать свое мнение. Дерзкая и своенравная, вспыльчивая и эмоциональная, Кристина напоминала ему Лизу. Ее взбалмошный характер полностью противоречит мнению общества о том, что девушка должна быть кроткой, послушной и смиренной. По Кристине нельзя сказать, что она вообще умеет слушаться и подчиняться. Скорей всего она жутко упряма и никогда не прислушивается ни к чьему мнению.
Кристина совершенно не похожа на Анну ни по характеру, ни даже внешне. Анна, с ее светлыми волосами и голубыми глазами, напоминала ангела, сошедшего с небес, хрупкого и нежного. Зеленоглазая, темноволосая Кристина тоже была очаровательна, но как… ведьма. Почему-то именно это слово пришло на ум Владимиру, когда он думал о Кристине. В ней действительно таилась какая-то необъяснимая колдовская сила.
Владимира очень удивил тот факт, что такие разные девушки смогли так быстро сдружится. Еще больше он удивился, когда спустя час застал их в гостиной, играющими в карты. От непредсказуемой Кристины можно было и не такого ожидать, но Анна… такая благоразумная и серьезная девушка, настоящая барышня, несмотря на неблагородное происхождение. И она позволила себя уговорить на игру в карты! Да еще в какую – в дурака!
- Давайте с нами! – просто сказала Кристина и кивком головы предложила Владимиру сесть.
- Нет, спасибо, – отозвался Корф. – Я с девушками не играю.
- А что такое? Неужели вы боитесь, что девушки вас обставят?
Через пару секунд Фиби уже раздавала карты на троих.

 

 

- Сударыня, я не буду с вами играть, вы постоянно жульничаете!
- Вовсе я не жульничаю, сударь!
- Да? А зачем же вы тогда засунули карту в рукав?
- Это я так пошутила!
- За такие шутки, сударыня, в игре на деньги по лицу бьют и на дуэли вызывают!
- Ну что ж, в таком случае можете вызвать меня на дуэль!
Анна с улыбкой наблюдала за полусерьезными спорами Владимира и Фиби. Хитрая девушка то и дело норовила сбросить ненужные ей карты во все больше нарастающую биту, что, разумеется, не могло ускользнуть от зоркого глаза Корфа. Играть с молодым бароном – это не рассеянную Анну обманывать. Но, несмотря на это, Фиби просто заразила всех своим веселым настроением. Ей удалось создать настолько непринужденную и дружескую обстановку, что даже Анна, которая поначалу очень смущалась присутствия Владимира, смогла почувствовать себя в «своей тарелке».
Молодые люди продолжали играть, и никто из них не подозревал о том, что за дверью гостиной стоит Карл Модестович. Увидев шедшую по коридору Полину, он схватил ее за руку и оттащил в сторонку.
- Карл Модестович? – изумилась девушка. – Что вы тут делаете? Вас же уволили!
- Да вот, пришел одну задаваку проучить… как там ее… княжна Шувалова кажется.
- И вам для этого нужна моя помощь, да?
- Ну, конечно же, Полюшку, как же без тебя! Пойди в гостиную и скажи Корфу, что в кабинете его ждет Андрей Долгорукий. А я пока с княжной поболтаю.
- Ну вот еще! Вам то ничего не будет, а вот меня за обман барин по головке, небось, не погладит. Так что, Карл Модестович, сами разбирайтесь!
Полина попыталась уйти, но Шулер схватил ее за руку.
- Стой, Полька! Ты разве уже не хочешь Аньке насалить? Ведь моя маленькая месть и ее коснется.
- Анька насалить? Ну, ради такого дела можно и рискнуть.
Полина пошла в гостиную, а Карл Модестович спрятался за углом. Через минуту Поля вышла в коридор вместе с Корфом. Дождавшись, когда они оба уйдут, Шуллер направился в гостиную.
- Здравствуйте, милые дамы! – с ухмылкой произнес он. – Во что играете?
Заметив Шулера, Анна так сильно испугалась, что даже побледнела от ужаса. Фиби же осталась совершенно спокойной.
- А мы, Карл Модестович играем в игру, - язвительным тоном сказала она, - названную в вашу честь – в дурака!
- Остры вы на язык, сударыня, ох, как остры! Как бы вам не поплатится за ваше остроумие!
- Вы мне угрожаете?
- Предостерегаю!
- Карл Модестович, а чего это вы по чужому дому шастаете? Здесь, к вашему сведению, вовсе не гостиница для уволенных управляющих!
- Я пришел открыть вам глаза на особу, которую вы считаете своей подругой…
Анна вздрогнула и испуганно посмотрела на Фиби.
- Так вот, - продолжал Шулер, - наша всеми обожаемая Аннушка никто иная как обыкновенная…
- Карл Модестович, знаете что? – оборвала его Фиби.
- И что же?
- Идите в задницу!
Карл Модестович опешил. Не найдя подходящих слов для ответа, он развернулся и вышел из гостиной.
- А куда ты его послала? – спросила Анна, потрясенная такой покорностью бывшего управляющего.
- Да так… - Фиби махнула рукой. – Это не далеко…
- А куда это Карл Модестович направился? – спросил внезапно вернувшийся Владимир.
- Он пошел в задницу, – пояснила Анна.
Владимир закашлялся. По его выражению лица Фиби догадалась, что ему понятен смысл сказанного.
Корф попытался ответить, но все его слова превращались в несвязные звуки. Впервые в жизни он не знал, что сказать.

 

 

Закат окрасил небо в нежно-розовый цвет. Фиби сидела на лавочке во дворе поместья Корфов и невольно любовалась этим красочным зрелищем. Сколько восторженных чувств родилось в этот миг в ее сердце, но вряд ли она кому-нибудь об этом расскажет, боясь показаться сентиментальной.
По небу не торопливо, постоянно меняя обличия, двигались облака. Одно из них, самое большое, после многочисленных перевоплощений, неожиданно приняло форму сердца, навивая давнее воспоминание. Фиби закрыла глаза.
«Коул, посмотри, - она ткнула пальцем в небо. - Вон то облако, оно похоже на сердце».
«Оно такое же большое, как и моя любовь к тебе».
«Ах, Коул, ты такой милый! Я так люблю тебя!».
«Я тоже люблю тебя, Фиби! Я всегда буду тебя любить. Только тебя».
- Нет, убери его, убери! – послышался чей-то писклявый, жалобный голос.
Фиби вздрогнула и резко открыла глаза. Вскочив с лавки, она побежала на крик и увидела, что несколько мальчишек окружили светловолосую девочку, лет десяти. Рыжий, веснушчатый мальчуган пихал ей в лицо маленького зеленого лягушонка, приговаривая: «Ну поцелуй же его! Это ведь не лягушонок, а заколдованный принц».
- Убери! Убери! – девочка сморщилась и отвернулась.
- Зря ты его целовать не хочешь, - сказал темноволосый паренек, чуть повыше ростом, чем рыжий. – Вот превратился бы он в принца, да и женился на тебе.
Мальчишки захохотали.
- Эй! – крикнула Фиби. – А ну отстаньте от девчонки!
Увидев ее, рыжий мальчик разочарованно вздохнул и, опустив лягушонка на землю, произнес: «Скачи, мой маленький друг! Сегодня тебе не суждено стать принцем».
- Ты у нас самый умный, да? – издевательски спросила его Фиби.
- Да! – ни секунды не колеблясь, ответил он.
- Как звать-то тебя, умник?
- Иван Смехов!
- Во как! Иван Смехов значит! Ты знаешь, фамилия Собаканогузадеристов подходит тебя гораздо больше. Иван Сабаканогузадеристов! Не правда ли звучит?
Мальчишки дружно рассмеялись, но Иван пригрозил им кулаком, и они тут же умолкли. Очевидно, он был у них лидер.
- Могу я идти, барышня? – не скрывая недовольства, спросил Ваня.
- Куда это ты собрался? Сначала извинись перед, - Фиби посмотрела на девочку. – Тебя как зовут?
- Таня, - робко ответила девочка и опустила глаза.
- Перед Таней, - добавила ведьма.
- Вот еще! – фыркнул Ваня. – Не буду я перед ней извиняться.
Фиби схватила его за ухо.
- А я сказала, будешь!
- Извини, - чуть слышно пробубнил мальчуган.
- Громче! – потребовала ведьма.
- Извини, - пренебрежительным тоном повторил Ваня, что очень не понравилось Фиби.
- Не слышу искренности в голосе!
- Извини! – сказал он уже без ерничества.
- Так то лучше, – Фиби отпустила его ухо. – Ладно, Сабаканогузадеристов, иди отсюда. И впредь, не приставай к девчонкам, если они «против».
- Так они разве бывают «за»?
- Вот подрастешь и узнаешь, что бывают! – Фиби повернулась к Тане и хотела что-то ей сказать, но не успела: Ваня, решив, что другой возможности отомстить заносчивой барышне, посмевшей так унизить его перед друзьями, а особенно перед Таней, не представится, толкнул Фиби в спину. Девушка подалась вперед и, не удержавшись на ногах, упала лицом прямо в грязь.
Мальчишки разразились хохотом.
- Барышня-замарашка, барышня-замарашка!
- Ах вы, маленькие засранцы! – завопила Фиби. – Ну я вам сейчас, гаденышам, покажу!
- Ой! – крикнул кто-то из мальчиков. Через секунду послышался топот убегающих ребят.
- А что, благовоспитанных барышень теперь и ругаться учат? – услышала Фиби знакомый голос, полный сарказма. – Или нет, дайте угадаю! Это должно быть, последний писк моды!
Ведьма подняла глаза: перед ней, насмешливо улыбаясь, стоял Владимир.
Щеки Фиби залились краской.
- А, Владимир Иванович! – сказала она непринужденным голосом, пытаясь скрыть неловкость. – А я тут в грязи валяюсь!
- Да, я обратил внимание.
Фиби быстро поднялась на ноги.
- Ну и мальчишки нынче пошли… такие сорванцы.
- Ну а барышни, какие пошли! Такие оторвы!
- Владимир Иванович, - Фиби прищурила глаза. – Это вы сейчас на меня намекаете, да?
- Ну что вы, Кристина Дмитриевна, как же я могу намекать на вас! Вы ведь просто идеал современной барышни: и курите, и ругаетесь, и в карты играете! Я ничего не упустил? А! Вы же еще ссоры с дворовой ребятней заводите! И знаете, меня так радует тот факт, что Анна берет с вас пример!
Фиби поняла, что означали последние слова Владимира: он догадался, кто пополнил словарный запас Анны одним незамысловатым словом.
- Пожалуйста, барин, не ругайте барышню, - прозвучал чей-то тонкий, тихий голосочек.
Владимир и Фиби одновременно повернули головы. В сторонке, съежившись и простодушно хлопая ресницами, стояла Таня.
- Не ругайте барышню, барин, - повторила девочка. – Это она меня перед мальчишками защищала, а они ее взяли и в грязь толкнули.
- Ну если вы, сударыня, просите, - шутливо сказал Корф, - то как же я могу отказать?
Таня покраснела. Не каждый день ее, обычную крепостную девочку, барин называет сударыней. Да еще какой барин! На него все крестьянский девушки заглядываются!
Владимир повернулся с Фиби.
- А вы у нас еще и защитница!
- Ну вы же сами сказали, что я идеал, – кокетливо проронила Фиби.
Корф рассмеялся. Он еще раз убедился в том, что эта девушка умеет достойно ответить.
- Если этот рыжий опять к тебе приставать будет, - обратилась Фиби к Тане, - то сразу скажи мне. Я ему тогда устрою райскую жизнь!
- Не стоит беспокоиться, барышня, - грустно произнесла Таня. – Он ко мне все время цепляется, я уже привыкла. Невзлюбил он меня, а я не знаю за что, - казалось, девочка вот-вот заплачет.
- О, нет, детка, это не так, - Фиби опустилась на колени рядом с Таней. – Он к тебе пристает, не потому что не любит тебя, а потому что ты ему нравишься.
- Нравлюсь? Но зачем же он тогда меня за косички дергает и всякими обидными словами обзывает?
- Ну, вот такие они мужчины странные существа! Боятся показать нам свои чувства, вот и пытаются всеми возможными способами привлечь наше внимание.
Фиби не видела, как переменилось лицо Владимира.
- Таня! - позвал кто-то, - Таня, домой!
- Меня матушка зовет, - сказала девочка. – Можно я пойду, барышня?
- Конечно милая, ступай.
Таня убежала, а Фиби подошла к Владимиру и смело заглянула ему в глаза, совершенно позабыв о том, что ее нынешний внешний вид далек от совершенства.
Корф оглядел Фиби с ног до головы.
- Кристина Дмитриевна, вам бы переодеться…


Фиби зашла в свою комнату и хлопнула дверью.
- Кристина Дмитриевна, вам бы переодеться! – передразнила она Владимира. – Во что я переоденусь? Мне Сычиха только одно платье дала!
Фиби вспомнила то время, когда она, обладательница самого большого гардероба, постоянно заимствовала вещи сестер, ссылаясь на то, что ей нечего надеть. И вот теперь ей действительно нечего надеть.
«Может, мне у Анны платье одолжить? – подумала Фиби. – Другого выхода все равно нет. Не в грязном же мне ходить!»
Девушка подошла к зеркалу и тяжело вздохнула. Вся перепачканная в грязи, она действительно напоминала замарашку. Но хуже всего, что такой ее видел Владимир. Страшно представить, что он о ней думает!
Фиби сбросила грязное платье и осталась в длинной до пола сорочке с короткими рукавами, которой посчастливилось остаться чистой. В таком виде она и вышла в коридор.
Анны в комнате не оказалось, и тогда Фиби решила выбрать себе платье сама. Ведьма открыла шкаф и ахнула от изумления. Такого шикарного гардероба она еще не видела. Все наряды были яркими, изящными и очевидно дорогими. У Фиби всегда был отменный вкус. Это касалось и мужчин, и одежды. В Сан-Франциско она носила только самые модные и стильные вещи, и никогда бы в жизни не надела какую-нибудь безвкусицу или дешевку. Как оказалось, у Анны тоже хороший вкус.
Фиби достала из шкафа фиолетовое атласное платье и перекинула через руку. Потом ей понравилось еще один наряд, и она решила взять и его, а потом и еще один. Так, спустя пятнадцать минут, она вышла из комнаты с целой охапкой платьев. И как назло, столкнулась в коридоре с Владимиром. Он вопросительно посмотрел на девушку. Где это видано, чтобы барышня расхаживала по чужому дому в одной сорочке, да еще и с кучей платьев в руках?
- Владимир, не смотрите на меня так, как будто я голая! - сказала Фиби и удалилась.
- Как будто? – переспросил Владимир, когда остался один.


- Ах, он плут! – Варвара со злостью ударила кулаками по столу. – Уволили его, а он все равно тебе покоя не дает!
- Ах, Варя, как же я испугалась! - с тревогой в голосе сказала Анна, - У меня аж сердце в пятки ушло! Я уж думала все – откроет сейчас мою тайну, как вдруг Кристина говорит – идите-ка вы, Карл Модестович, в задницу. И он сразу ушел.
- Что, прям так взял и ушел?
- Да я сама, Варь, удивилась. Чтоб Карл Модестович кого-нибудь слушался…
- Кристина Дмитриевна, наверное, волшебница. А куда она его отправила?
- Это, Варь, не далеко, - с уверенным видом ответила Аня. – Правда, я не знаю где именно.
- Надо запомнить это место. Буду туда Полину посылать.
Помолчав несколько секунд, Анна сказала:
- Варь, а ведь он может снова придти. И тогда он точно расскажет Кристине, что я крепостная.
Варвара лишь окинула свою любимицу сочувствующим взглядом.
- Варь, я так боюсь. А вдруг получится как с Мишей: Кристина узнает правду и отвернется от меня? Нет, я не могу этого допустить! Я слишком дорожу ее дружбой! Я должна сейчас же ей все рассказать!
Анна резко вскочила и выбежала из кухни.


Фиби крутилась у зеркала и на этот раз была полностью довольна своим отражением. Фиолетовое, атласное платье шло ей потрясающе! Фиби уже собиралась примерить другой наряд, как вдруг в комнату без стука влетела Анна.
- Мне нужно с тобой поговорить! – заявила она, но вдруг замолчала и с удивлением посмотрела на Фиби. – Ой, а у меня есть такое же платье.
- Да это твое, - спокойно ответила ведьма. – Я взяла поносить. Ты не против?
Анна открыла рот, будто хотела сказать: «А тебе что, своих платьев не хватает?», но вслух произнесла совсем другое:
- Конечно, нет.
- Так о чем ты хотела поговорить?
- О том, что произошло сегодня в гостиной. Как и сказал Карл Модестович, у меня есть тайна. И будет лучше, если я все расскажу тебе сама, - Анна растягивала каждое слово, будто пытаясь оттянуть время.
- Не надо, Анна, - перебила ее Фиби. – Я ведь нарочно не дала Карлу Модестовичу договорить. Никто не смеет открывать твою тайну, если ты этого не хочешь.
- Спасибо, - в голосе Анны прозвучало облегчение.
- Не благодари. Я как никто другой знаю, что такое хранить тайну и жить в страхе, что кто-нибудь ее узнает.
- А Карл Модестович? Он ведь может вернуться!
- Пусть только попробует! – фыркнула Фиби. – Я его тогда кастрирую!
- А как понять «кастрирую»? – спросила Анна.
- Ну… в смысле прогоню.
Вдруг лицо Анны оживилось.
- Совсем забыла тебе сказать! Варвара там таких вкусных пирожков напекла!
- Так чего же мы ждем! – Фиби схватила подругу за руку, и они вышли из комнаты.


- Вы меня звали, Владимир Иванович? – спросила Анна, застыв на пороге кабинета.
Владимир, стоявший у окна к ней спиной, обернулся на звук ее голоса.
- Да, Анна, проходите.
Анна прошла в кабинет и вопросительно посмотрела на Владимира, ожидая, что он ей скажет.
- Анна, меня очень обеспокоил сегодняшний визит Карла Модестовича, - продолжал Корф. – Зачем он приходил?
Анна горько усмехнулась.
- Он хотел рассказать Кристине, что я крепостная.
На лице у Владимира проскользнул испуг.
- И что же?
- Кристина его прогнала.
Корф подошел к прозрачному столику с алкогольными напитками и налил себе вина.
- Боюсь, Карл Модестович не поленится прийти еще раз.
- Не волнуйтесь, Владимир, - воскликнула Анна. – Если он придет, Кристина его кастрирует!
Владимир чуть не подавился вином.
- Что она сделает? – переспросил он.
- Кастрирует. А что в этом такого?
- Анна, вам известно значение этого слова?
- Да, Кристина мне объяснила. И мне кажется, что она поступит абсолютно правильно. А вы разве так не считаете?
- Я, пожалуй, пойду.
Пошатываясь, Владимир вышел из кабинета. Анна лишь пожала плечами.
Корф направлялся на кухню. Ему хотелось поговорить с человеком, который не употребляет неприличных слов – с кухаркой Варей. Но подойдя к двери кухни и услышав Варварен возглас: «Полина, иди в задницу!», он решил, что лучше ему будет прокатиться верхом.

 

 

Говорят, что нет ничего скучнее, чем жизнь в деревне, которая протекает спокойно, размеренно и однообразно. И, возможно, это действительно так, но там, где Фиби Холливэлл скучать не приходится. Сегодня утром, за завтраком, Владимир рассказывал ей и Анне историю, как несколько дней назад две хрупкие девушки побили в трактире четырех здоровых мужиков. Анна слушала его рассказ с бледным, испуганным лицом. Казалось, вот-вот, она упадет от страха в обморок. Фиби же, напротив, хохотала в голос. Владимир смотрел на нее с удивлением и никак не мог понять причину ее бурной радости. Да и откуда ему, бедняге, было знать, что эти две девушки, о которых он так живописно рассказывает, Фиби и Анна. Правда дралась только Фиби, а Анна лишь наблюдала за всем происходящим перепуганными глазами, но разве это кого-то волнует? А было это так…
На днях, когда в Фиби проснулась неуемная жажда приключений (а такое с ней случалось часто), она уговорила Анну пойти погулять за пределами поместья. Увидев трактир, любопытная девушка изъявила желание непременно туда попасть. Анна всячески пыталась убедить ее отказаться от этой безумной затеи, говорила, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но если Фиби Холливэлл вобьет себе что-то в голову, то переубедить ее уже невозможно. Будучи не в восторге от сумасбродной идеи подруги, Анна все же не отпустила ее одну: боялась, как бы она не попала в неприятности. Впрочем, зря боялась…
- Пожалуйста, Кристина, давай уйдем отсюда, - забормотала Аня, как только они переступили порог таверны.
- Что значит «уйдем»? – с притворным возмущением сказала Фиби. – Мы же только пришли! Да ладно, Ань, не дрейфь. Все нормально будет, - ведьма схватила подругу за руку и потащила к стойке. Трактир был полон пьяных мужиков, а четверо из них, завидев двух юных барышень, тут же поднялись из-за своих столов и направились к ним.
- Привет, красавицы! – сказал бородатый мужчина, едва удерживаясь на ногах. – Может, познакомимся?
Анна побледнела и судорожно вцепилась в руку Фиби, которая даже теперь оставалась невозмутимой.
- Мы бы с радостью, - спокойно сказала ведьма, - но нам, к сожалению, пора идти.
Девушки резко дернулись с места и направились к выходу, но мужики преградили им путь, заявив, что никуда они не уйдут. Фиби ничего больше не оставалось, как продемонстрировать этим наглецам пару приемов боевых искусств. Все наблюдали за происходящим с открытыми ртами, включая и Анну. Драки в трактире были не редкостью, но чтобы дралась барышня…
Вспомнив этот случай, Фиби рассмеялась. Она сидела на подоконнике в своей комнате, обняв руками ноги. Бросив взгляд на пустынный двор, девушка тяжела вздохнула. Ей нравилось жить в поместье, но она очень скучала по сестрам. Фиби была уверена, что сами сестры не успеют по ней соскучиться, ведь когда она получит ответ на свой вопрос, заклинание, наверняка, вернет ее в тот же самый момент, когда она только отправилась в прошлое, и получится, что она никуда и не пропадала.
Фиби вскочила с подоконника и открыла шкаф, который был полон разных нарядов. Каждый день ведьма занимала у Анны новые платья, которые, впрочем, никогда не возвращала. Вскоре половина гардероба Анны переехала в шкаф к Фиби. Ведьме очень нравилась одежда девятнадцатого века, поэтому она меняла платья по несколько раз в день. Сейчас она выбрала роскошное шелковое платье кремового цвета. Быстро переодевшись, она вышла из комнаты и отправилась искать Анну. Она не подозревала, насколько близок ответ на ее вопрос…

 

 

Когда Фиби вошла в гостиную, Анна сидела на диванчике и что-то сосредоточено читала. Заметив Фиби, она резко захлопнула книгу.
- А что это ты там такое секретное читаешь? – спросила ведьма, подозрительно прищурив глаза.
- Ничего секретного, - ответила Анна. – Так… стихи.
- Стихи говоришь? А ну-ка покажи!
Фиби подбежала к подруге, выхватила у нее книгу и, открыв на той странице, где Анна оставила закладку, вслух начала читать:

Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей:
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней!

Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям…

Слепой тоски моей не множь,
Не заводи о прежнем слова,
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!

Я сплю, мне сладко усыпленье;
Забудь бывалые мечты:
В душе моей одно волненье,
А не любовь пробудишь ты.

Тот, энтузиазм, с которым Фиби начинала читать стихотворение, внезапно куда-то исчез. Голос ее стал дрожать, в глазах появилась скрытая ранее боль. Строчки стихотворения, будто острые ножи, врезались в самое сердце, пробуждали горькие воспоминания, тревожили еще не зажившие раны… Когда отзвучала последняя строка, книга выскользнула у Фиби из рук и девушка бессознательно опустилась на диван.
- Что с тобой, Кристина? - с тревогой в голосе спросила Анна. Она еще никогда не видела подругу такой растерянной.
- Нет… ничего, - сдавленным голосом ответила Фиби. – Просто… это стихотворение… оно… оно обо мне…
Фиби чувствовала, как на ее глазах наворачиваются слезы. Не в силах больше сдерживаться, она закрыла лицо руками и тихо заплакала.
Анна пододвинулась к ней ближе и обняла за плечи.
- Плачь, не сдерживайся, плачь! – ласково прошептала она. – Выплачь, все что наболело! И поверь, станет легче…
Повинуясь голосу Анны, Фиби убрала руки от лица и заплакала уже громко, безудержно, навзрыд…
Когда она немного успокоила, Анна спросила:
- Хочешь поговорить об этом?
Фиби кивнула.
- Да, Анна… мне очень нужно с кем-нибудь поговорить! Иначе, я просто сойду с ума! Пожалуйста, Аня, выслушай меня!
- Ну конечно, конечно я выслушаю тебя… и пойму. Ты главное доверься мне.
Фиби вытерла слезы. Как же она мечтала услышать эти слова! Но ни Лео, ни сестры, не смогли бы ее понять. И вот, нашелся человек, который сможет!
Тяжело вздохнув, Фиби начала рассказ…

- В детстве, наверное, как и все девчонки, я мечтала о большой и чистой любви, да и о принце на белом коне. Потом я выросла, а принца так и не встретила. У меня было много кавалеров, но никого из них я по-настоящему не любила. Бывало, что я влюблюсь в кого-то без памяти, а на следующий день от моей любви не оставалось и следа. Я не понимала, почему так происходит, и утешала себя мыслью, что я просто еще не встретила того единственного, которому и отдам навеки свое сердце. Так продолжалось до тех пор, пока я не встретила Коула… Красивый, умный, обаятельный, он казался мне тем идеалом, который являлся мне в мечтах. Я полюбила его. Это была та самая любовь, ради которой, не задумываясь, пойдешь на край света, которую невозможно забыть. Ни один мужчина не обладал такой властью надо мной. Где бы я ни находилась, чтобы я ни делала, я думала только о нем. Я чувствовала, что он тоже меня любит, но иногда он был со мной холоден и как будто сторонился меня. Я не понимала, что происходит, пока не узнала его тайну. Он оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал. Все было ложью, кроме одного… Он любил меня, любил так же сильно, как и я его. Он клялся, что изменится, станет другим ради меня. И я поверила ему… Мне так хотелось ему верить. Мои близкие были против нашей любви, но мы все равно были вместе им наперекор. Мне иногда казалось, что мы любим друг друга наперекор всему миру, что сама судьба хочет нас разлучит…
Фиби замолчала. «Друг друга любят дети главарей, но им судьба подстраивает козни»,- отчего-то вспомнились ей строки из знаменитой трагедии Шекспира. А ведь они с Коулом чем-то похожи на Ромео и Джульетту: они тоже дети двух враждебных кланов. Она – света, он – тьмы. Они точно также отчаянно боролись за свое счастье, но проиграли этот бой коварной судьбе. Фиби казалось, что даже здесь, в далеком девятнадцатом веке и в не менее далекой России, она слышит ее зловещий шепот: «Упрямая ведьма! И не надоело тебе еще бороться со мной? Что ты хотела знать? Вам не быть вместе – вот ответ на все вопросы! Пойми – твой удел быть сильной и одинокой. Такова моя воля! И чтобы ты не делала – все равно будет так, как хочу того я! Неужели ты этого не понимаешь? Смирись же со всей судьбой, глупая ведьма! Слышишь? Смирись! Ни то пожалеешь! Вы оба – пожалеете! Помяни мое слово!». И негде спрятаться, негде скрыться от зловещего голоса.
Фиби глубоко вдохнула воздух и продолжила рассказ:
- Он не лгал, когда говорил, что хочет измениться. Он действительно этого хотел, но все же снова и снова, хотя и не по своей воле, брался за старое. А я прощала его, каждый раз прощала. Где-то в глубине своего израненного сердца я находила силы, чтобы вновь ему поверить. А однажды не смогла. Не смогла ему поверить. Он настойчиво пытался меня вернуть: убеждал, клялся, что никогда больше не вернется к старым делам. Но мне было уже все равно. Я перестала верить в наше счастье, и единственное чего мне хотелось - это убежать от него как можно дальше, убежать от любви, которая меня губила. Он причинил мне слишком много боли. И вновь пережить тот ад, через который он заставил меня пройти, я бы уже не смогла… Своих сестер я убеждала, что разлюбила его, что он безразличен и ненавистен мне. Сестер-то я убедила, а вот сердце свое обмануть не смогла. Как бы я хотела забыть о нем! Выкинуть его из своего сердца с такой же легкостью, как и из своей жизни, но не могу. Несмотря ни на что я продолжаю его любить. Мы никогда не будем вместе, но любить друг друга, мы будем всегда. Это наше общее проклятье…
Анна окинула подругу сочувствующим взглядом. Она и представить не могла, что Кристина так страдает.
- О, Кристина, это так грустно, - тихо сказала Аня. – И так знакомо мне… Я ведь тоже побоялась поверить Владимиру.
Фиби с удивлением посмотрела на Анну. Ведьма хотела ответить, но не нашла подходящих слов. Анна поняла это и продолжила:
- Что ж… Пора и мне рассказать свою историю…

 

 

Анна помолчала несколько секунд, прежде чем начать рассказ…  
- Владимир не всегда был так добр ко мне, как сейчас, - наконец-то заговорила она. – Еще совсем недавно мне казалось, что он ненавидит меня лютой ненавистью. С самого детства он не упускал ни единой возможности унизить меня. Он грубил мне, оскорблял и насмехался, как мог. Когда мы выросли, в наших отношениях ничего не изменилось. Владимир по-прежнему был со мной груб и холоден, всем своим видом давая понять, что я для него – пустое место. Его язвительные речи, как и прежде, отравляли мне души, и я даже не знаю, как мне удавалось сдерживаться, чтобы не разрыдаться перед ним. Я много раз спрашивала его, за что же он так меня ненавидит, но каждый раз он уклонялся от ответа, говорил, что призирает меня лишь потому, что я живу жизнью, которой не достойна. Но я-то знала, что причина не только в этом.
- А какое право он имел так обращаться с тобой? – возмутилась Фиби. Она даже и подумать не могла, что Владимир был так не справедлив по отношению к Анне.
- Он имел на это право, - грустно ответила Аня.
- То есть как? Почему?
- Потому что я крепостная, Кристина. Иван Иванович воспитал меня как родную дочь и запретил кому-либо рассказывать о моем происхождении.
Анна посмотрела на Фиби, ожидая ее реакции. К большому удивлению Ани, она совсем не выглядела ошеломленной. В ее глазах было лишь легкое недоумение, и больше ничего.
Фиби даже и не представляла, что может означать русское слово «крепостная», и поэтому не знала, как реагировать на признание Анны. По ее взгляду она поняла, что Аня ждет ответа.
- Ах, поэтому! – бодро сказала Фиби.
- Тебя это не удивляет? – Анна округлила глаза.
- Да нет… не очень.
По выражению лица Анны, Фиби стало ясно, что она сказала что-то не то.
- То есть меня это удивляет, - быстро исправилась ведьма. – Очень очень удивляет… правда!
Анна продолжала смотреть на нее с недоумением. Реакция Кристины казалась ей более чем странной.
- Пожалуйста, Аня, продолжай рассказывать, - мягко попросила Фиби.
Анна вздохнула и продолжила:
- Однажды Иван Иванович получил письмо от своего старого друга Сергея Степановича Оболенского, директора Императорского театра. В письме Сергей Степанович сообщил, что приглашает меня на прослушивание, и вскоре мы с дядюшкой отправились в Петербург. Это и радовало и пугало меня. Ведь в Петербурге мне предстояло встретить Владимира. Наша с ним встреча была примерно такой, какой я ее себе и представляла. Он стал посылать в мой адрес очередные колкости, как обычно, напомнил мне, что я его крепостная и должна выполнять его поручения.
- Что значит «его крепостная»? – возмущенно сказала Фиби. – Как рабыня что ли?
И снова она поймала на себе изумленный взгляд Анны.
- Ну, разумеется, крепостная-это рабыня, - объяснила Аня. – А ты как думала?
На лице у Фиби появилось запоздалое удивление. Только теперь она все поняла: Анна – крепостная Владимира, его рабыня, собственность! Ну, надо же! Прямо как рабыня Изаура из одноименного сериала. Кто бы мог подумать!
- Не обращай внимания! – Фиби улыбнулась. – Просто прежде, чем сказать, я подумать не успела. Продолжай, пожалуйста.
- Так вот, - сказала Анна, - одним из поручений Владимира было сходить в лавку ему за шампанским. Впрочем, это и сыграло в моей жизни роковую роль. Отправившись за шампанским, я чуть было не попала под колеса кареты. Молодой человек, который ехал в этой самой карете помог мне подняться и поинтересовался, все ли со мной в порядке. Так я впервые встретила Михаила Репнина.

- Михаила Репнина? – переспросила Фиби. – Это ведь тот самый парень… ну то есть молодой человек, что приходил к тебе несколько дней назад, верно?
- Да, это он, - подтвердила Анна. – Позднее мы встретились с ним на балу, где и были официально представлены друг другу.
- У вас был роман? – спросила Фиби.
- Даже не знаю, можно ли это назвать романом. Михаил относился ко мне с таким трепетом, что я просто не могла не ответить на его чувство. И мы могли быть вместе, если бы не одно «но»… Миша был лучшим другом Владимира. Владимиру, разумеется, наша взаимная симпатия была не по душе. Он угрожал открыть Мише мою тайну, если я не оставлю его в покое. Поэтому, когда мы с дядюшкой собирались возвращаться в поместье, я запретила Михаилу писать мне. Потом случилась трагедия. Помещица Долгорукая отравила дядюшку, подмешав яд в графин с его любимым бренди. Дальше все было как в тумане. Помню только, что в этот тяжелый для меня миг, Михаил был рядом со мной и очень меня поддержал. Я тогда думала, что Миша – единственный близкий мне человек на всем белом свете. Может быть, именно поэтому я так боялась его потерять. Я просто боялась остаться одна, - Анна вздохнула. - Только мы с Мишей признались друг другу в любви, как Владимир объявил, что я буду танцевать семи вуалей перед ним, Сергеем Степановичем Оболенским и, конечно же, перед Михаилом.
Анна взглянула на Фиби, ожидая, что она скажет.
- Этот танец! – ведьма притворилась ошеломленной. На самом деле она и понятия не имела, что это за танец такой, семи вуалей.
- Владимир поставил мне ультиматум, - продолжала Анна. – Я не танцую этот постыдный танец, но взамен я говорю Михаилу, что он мне безразличен. Я выбрала танец. Странно, мне почему-то казалось, что Миша поймет меня и простит. Но я ошиблась. Узнав о моем происхождении, он тут же отвернулся от меня. Я пыталась все ему объяснить, но он не стал слушать. Он просто вскочил на коня и умчался прочь.
- Вот гад! – нечаянно вырвалось у Фиби.
- Да нет, почему же гад? – спокойно сказала Анна. – Он испугался, его можно понять.
- А ты его не оправдывай! Если бы он тебя любил, то не поступил бы как последняя свинья!
- Возможно, ты и права. Мы были влюблены, очарованы, но никогда друг друга по-настоящему не любили. Сказка обернулась былью, а прекрасным принц оказался обычным человеком. Разве можно его за это винить? В тот вечер, когда Миша покинул меня, мне казалось, что жизнь моя кончена. Но я ошиблась, я опять ошиблась. Я думала, что Владимир сделает адом мою и без того сломанную жизнь. Но на следующее утро он попросил у меня прощения. Я не поверила в его искренность и закатила ему истерику. Потом он вызвал меня к себе и сообщил, что намерен продать меня Сергею Степановичу. Я не верила своим ушам. Разве мог человек так изменится за одну ночь? Из равнодушного, черствого, холодного вдруг превратиться в нежного, заботливого и участливого? Но тогда, наверное, впервые в жизни, он был искренен со мной. Он на самом деле хотел продать меня Сергею Степановичу, чтобы я стала актрисой. Однако в Петербург я уехать не успела. К тому времени Долгорукая уже завладела поместьем и ее зять, Андрей Платонович Забалуев решил продать меня своему другу в Архангельск. Мне на помощь пришли Корф и Репнин. Сначала они укрывали меня в цыганском таборе, потом мы вместе вывели княгиню на чистую воду и вскоре совместными усилиями мы вернули Владимиру поместье. В тот же день Владимир пообещал дать мне вольную, но до сих пор этого не сделал…
- А почему? – спросила Фиби.
- Он сказал, что у него есть на это причины. Однажды я напрямик спросила его, за что же он так мучает меня. И хотя он ничего мне не ответил, я нашла ответ в его глазах: он любит меня.

- Так вот почему он не освобождает тебя! – воскликнула Фиби. – Он просто боится тебя потерять!
- Нежелание Владимира освободить меня очень не нравилось Михаилу. Каждый день он приходил в поместье и требовал, чтобы Владимир дал мне вольную, но вскоре понял, что уговорами он ничего не добьется. И в то утро, когда ты видела нас, Михаил предлагал мне бежать, но я отказалась. Предложи он это мне чуть раньше, я бы не задумываясь, сбежала вместе с ним, но теперь…
- Но теперь, когда Владимир изменил свое отношение к тебе, ты не очень-то хочешь покидать этот дом! - улыбаясь, продолжила за нее Фиби.
- Да! – воскликнула Анна. – То есть, нет.
- Ты любишь его? – напрямик спросила Фиби. Хотя зачем спрашивать, когда и так все понятно?
- Да, люблю, - наконец-то призналась Анна. – Я всегда его любила.… Любила несмотря ни на что и ничего не могла с собой поделать. Правду люди говорят – сердцу не прикажешь. Теперь Владимир изменился, стал заботливым и добрым, но я продолжаю его бояться. Мне страшно, что он может стать прежним – холодным, равнодушным и…
- Злым! - резко добавила Фиби. Ее будто наотмашь ударили по лицу. Права была Сычиха – они с Анной очень похожи. Обе пережили несчастную любовь, обе бояться поверить возлюбленным, уж не говоря о том, что им обеим приходится скрывать, кто они на самом деле. «Не спроста все это! – подумала Фиби. – И, наверняка, как-то связано с моим вопросом! Вот только как?»
Фиби знала, что если Анна будет продолжать в том же духе, то они с Владимиром будут так же несчастны, как и она с Коулом. А этого нельзя допустить!
- Аня, послушай, - Фиби опустилась на колени и посмотрела Анне прямо в глаза. – Ты должна побороть свой страх и поверить Владимиру…
- Что? – Анна резко вскочила с дивана. – Я думала ты понимаешь, как это трудно!
- Вот именно, что я понимаю, - Фиби поднялась на ноги, - как никто другой понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но, Анна, пойми, если ты не одолеешь этот страх, то вы с Владимиром никогда, слышишь, никогда не будите счастливы!
- Но а ты сама смогла бы вновь поверить Коулу?
- Анна, это другое… Коул не смог бы измениться, как бы он того не хотел. А Владимир сумеет… он уже стал другим.
- Извини, меня ждут дела, - сказала Анна и поспешно вышла из гостиной. Фиби прекрасно понимала, что никакие дела ее не ждут: Аня просто пытается уклониться от разговора. Ведьма хотела последовать за подругой, но не смогла сдвинуться с места. На нее внезапно нахлынуло чувство, которое она ненавидела больше всего на свете - предчувствие надвигающейся беды…

 

 

Глухую тишину сентябрьской ночи нарушает звон посуды.
- Варвара, - тихо позвала Фиби, коснувшись ладонью дверного косяка. – Почему вы не спите?
Варвара, бренчавшая тарелками, обернулась.
- Да когда же спать-то барышня? – пропыхтела она. – Вон еще работы сколько, - кухарка указала рукой на гору немытой посуды.
«Да тут до утра провозится можно» - подумала Фиби.
- Варвара, а давай я вам помогу, - дружелюбно улыбаясь, предложила она.
- Что вы барышня! – возмутилась Варя. – Где это видано, чтобы госпожа кухарке помогала! Не дело это!
- Но, Варвара, мне же это совсем не трудно! Пожалуйста, не отказывайтесь. Не то я обижусь.
Больше Варвара возражать не стала, ведь не дело это дворовым господ обижать. Вдвоем с Фиби они быстро разделались с общим врагом – немытой посудой и уже спустя пол часа сидели за столом и пили горячий чай. Варвара подметила, что барышня Кристина Дмитриевна очень трудолюбива, на что Фиби лишь усмехнулась. Ведь дома, в Сан-Франциско, она даже и не задумывалась о том, что хорошо было бы помыть посуду или хотя бы прибраться в собственной комнате. Прю постоянно твердила, что Фиби – лентяйка. Пайпер же, напротив, жалела свою любимую младшую сестричку, и когда они были еще подростками, охотно переделывала за нее все домашние дела, пока та плясала на какой-нибудь дискотеке. А после того как в их фамильный особняк переехала Пейдж, в доме стало на одну лентяйку больше.
- Ах, барышня, я так рада, что вы приехали сюда, - сказала Варвара, выдернув Фиби из глубокой задумчивости. – Аннушка тут ведь совсем одна была… Ей и поговорить-то, кроме меня, старухи, не с кем было. И все грустная она ходила, как пташечка в неволе томилась, а как вы приехали, так сразу оживилась, повеселела…
- Я тоже очень рада, что оказалась здесь, - призналась Фиби. – Ведь если бы не Анна, не знаю, чтобы со мной было.
Проболтав с Варварой около часа, Фиби направилась в свою комнату с твердым намерением уснуть, ну или хотя бы попытаться. Но, проходя мимо библиотеки, она заметила, что там горит свет. Решив выяснить, кто же не спит в столь поздний час, Фиби осторожно открыла дверь: у окна, к ней спиной, стоял Владимир. Девушка на цыпочках подкралась к Володе и, закрыв ему глаза ладонями, произнесла:
- Угадайте – кто?
Владимир коснулся ее рук.
- Мой кошмарный сон, – съязвил он.
- А вот и не угадали, - бодро сказала Фиби, сделав вид, что не поняла его намека. Девушка шустро перепорхнула из-за спины Владимира к окну.
- Это всего лишь я! – добавила она.
В глазах Владимира отражалось пламя свечи и от этого создавалось впечатление, что в них пылает огонь. Сейчас его взгляд казался еще более таинственным и завораживающим.
- А разве есть разница? – насмешливый голос Владимира заставил Фиби опомнится.
- Ах вы, подлец! – шутливо сказала она и легонько ударила Корфа кулаком в грудь. – И не стыдно вам, благородному дворянину, издеваться над барышней?
- Голос совести постоянно говорит со мной, - произнес Владимир с серьезным выражением лица. – Но я ему не внемлю.
Фиби захохотала, да так громко, что ей самой стало неудобно, и она отвернулась.

Владимир взглянул на большие часы, висевшие на стене.
- Уже довольно поздно, - сказал он. – Почему же вы не спите?
Фиби снова повернулась к Владимиру. Что ему ответить? Что необъяснимая тревога сжимает сердце? Что предчувствие чего-то страшного и неизбежного не позволяет уснуть?
- Просто мне не спится, - ответила Фиби. – Вот и все…
Владимир отвернулся от девушки и устремил свой взгляд в окно. Фиби подумала, что сейчас самый подходящий момент поговорить с ним об Анне. С другой стороны, а вдруг он опять разозлится и обвинит ее в том, что она вмешивается не в свои дела? Наверное, все-таки стоит рискнуть.
- Владимир… мне нужно поговорить с вами… об Анне… она все мне рассказала…
Владимир понял, что означало это «все». Он не разозлился, в глазах его не вспыхнул гнев.
- Вот как, - совершенно спокойно сказал барон, продолжая смотреть в окно.
- Владимир, наверное, я не должна вам этого говорить, но я все-таки скажу: Анна любит вас!
Владимир резко повернул голову в сторону Фиби и посмотрел на нее так, будто она была существом с другой планеты.
- Вы ошибаетесь, сударыня, - тихо проронил он.
- Нет, сударь, это вы ошибаетесь, если думаете, что безразличны Анне. Она любит вас всем сердцем, и всегда любила, но быть с вами она не хочет.
- Она не простила меня? – в голосе Владимира прозвучало отчаяние.
- О нет, она простила вас, - уверила его Фиби, - но она боится поверить вам. Раньше вы были совсем другим, и мысль о том, что вы можете стать прежним, пугает ее. К тому же вы не даете ей право самой решать – уйти ей или остаться…
- А если я дам ей это право? Она ведь уйдет?
- Да, Владимир, она уйдет. Ведь единственное чего она хочет - это убежать от вас, даже несмотря на то, что она любит вас больше всех на свете…
- Так что же мне делать? Отпустить ее и потерять навсегда? Или же не отпускать и продолжать бороться за нее? Как будет правильнее?
- Не спрашивайте меня об этом, Владимир. Я не знаю ответа на этот вопрос. Пока не знаю…
- Вы сомневаетесь, стоит ли бороться за любовь?
- А если это любовь несчастная и приносит только одни страдания, то разве стоит за нее бороться?
- Любви несчастной не бывает, Кристина. Об этом даже написано стихотворение.
Владимира подошел к книжному шкафу, достал с полки толстую, красную книгу и бегло осмотрев содержание, открыл ее примерно на середине:
- Вот, прочтите.
Фиби взяла книгу:

Не бывает любви несчастной.
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной,
Может быть смертельно опасной,
Но несчастной любовь не бывает.
Даже если она убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
И счастливой любви не стоит!

- Любовь горькая, трудная, - забормотала Фиби, - безрассудная, смертельно опасная… Это будто про меня написано… и моего возлюбленного.
- Вы очень его любите? – спросил Владимир с искренней участливостью.
- Больше жизни, - не раздумывая, ответила Фиби. - Но я рассталась с ним. Обстоятельства были против нас.
- Я не могу поверить, что слышу эти слова от вас. Вы казались мне такой смелой и отчаянной! И вы так просто отказались от своей любви?!
- Я должна была так поступить. Это был мой долг.
- Одна моя знакомая однажды сказала: «В выборе между долгом и любовью я всегда выберу любовь».
- «В выборе между долгом и любовью я всегда выберу любовь», - задумчиво повторила Фиби.
- Что-то не так? – спросил ее Владимир.
- Нет-нет, все в порядке… Просто я устала, пойду спать. Спокойной ночи, Владимир.
Быстрым шагом Фиби направилась к двери, но на пороге библиотеки она неожиданно остановилась и обернулась.
- Ваша знакомая права: в выборе между долгом и любовью нужно выбирать любовь. Вы любите Анну, а она любит вас. Не отпускайте ее! Боритесь за нее!
Не дождавшись ответа, Фиби вышла в коридор.
«Анна и Владимир должны быть счастливыми, - думала она, поднимаясь по лестницы. – А я должна их помирить. И я сделаю это, иначе я не Фиби Холливэлл!».
Когда Фиби вошла в свою комнату и увидела как там темно, она пожалела о том, что в девятнадцатом веке еще не изобретено электричество. Чудом не упав, девушка добралась до своей кровати и с радостью плюхнулась на нее, как вдруг почувствовала чье-то присутствие.
- Здравствуй, Фиби, - раздался голос в темноте.

 Фиби резко вскочила с кровати и сжала кулаки, на случай, если на нее нападут.
- Кто здесь? Покажись!
- Да чего ты, девка, так переполошилась? – прозвучал в ответ спокойный, слегка насмешливый голос Сычихи. – Это же всего лишь я!
- Ах ты, бестия! – взвизгнула Фиби. – Ты хоть представляешь, как ты меня напугала? Да у меня чуть сердце в горло не выскочило!
- Прости…
- Да ладно, ничего. Погоди, я свет зажгу.
Сычиха хлопнула в ладоши, и свечи зажглись сами по себе.
- Опа! – воскликнула Фиби. – Вот как, значит, мы умеем! А чуть пораньше в ладоши нельзя было хлопнуть? А тут, к твоему сведению, чуть с полом не поцеловалась!
- Я слышала, ты собираешься вмешаться в судьбу Анны и Владимира, - не обращая внимания на ее причитания, сказала Сычиха.
- Замечательно! – выпалила Фиби. – Я еще и подумать не успела, а ты уже все знаешь!
- Я же ясновидящая. Мне полагается все знать.
Фиби вздохнула.
- И этими знаниями ты упорно не хочешь ни с кем делиться.
- Я не имею на это право, - ответила Сычиха. – Как и ты не имеешь право вмешиваться в естественный ход событий. Ты должна это понимать…
- Да все я прекрасно понимаю. Но в последнее время меня одолевают непонятные предчувствия. Пожалуйста, Сычиха, ответь мне: с Анной и Владимиром случится что-то плохое?
- Этого я тебе не скажу…
- Сычиха, прошу тебя, - голос Фиби прозвучал умоляюще, - хоть раз в жизни наплюй ты на эти правила и скажи мне, что ждет Анну и Владимира? Они мои друзья и я во что бы то ни стало, хочу им помочь.
- Очень жаль, что это так…
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ты слишком привязалось к ним обоим. А этого не должно было случиться.
- Я не понимаю, что в этом плохого?
- А то, что если бы они оставались для тебя чужими людьми, тебе легче было бы смириться с тем, чего ты не можешь изменить.
Внутри у Фиби что-то оборвалось. Она резко подбежала к Сычихе и схватила ее за плечи.
- Что ты знаешь? Говори!
Сычиха с силой оттолкнула ее от себя. Девушка попятилась назад и упала на кровать.
- Я ничего тебе не скажу, - удивительно спокойным тоном произнесла Сычиха. – И впредь, не спрашивай о том, чего ты знать не должна. И не вмешивайся, повторяю, не вмешивайся в замысел судьбы. Ты здесь только лишь для того, чтобы наблюдать.
Сычиха вышла из комнаты и медленно закрыла дверь.
- А я все равно вмешаюсь! – крикнула ей вслед Фиби. – Очень скоро Анна поверит Владимиру, и они будут счастливы! Ты слышишь? Они будут счастливы!
Фиби не верила в свои слова: ничего она не сможет сделать, а судьба-злодейка вновь останется победительницей. Ощущая собственное бессилие, Фиби уткнулась в подушку и зарыдала.
… А Сычиха стола в коридоре, прижавшись к стене. В черных, как ночь, глазах блеснули слезы.
«Нет… не поверит… побоится поверить… и потеряет».

 

                                                                              

Над поместьем Корфов сгущаются тучи. И хотя небо еще не было полностью затянуто свинцовым полотном, приглушенные грохотания грома и периодические вспышки молнии свидетельствовали о том, что приближается гроза…
Фиби шла по коридору, как вдруг услышала крики, доносившиеся из кабинета. Девушка на цыпочках подкралась к двери и прислушалась.
- Ты ведешь себя как последний мерзавец! – приятный мужской голос прозвучал твердо и решительно. – Освободи же ее, наконец, и покончим с этим!
- Господин, Репнин, - не менее решительно ответил Корф, - сколько еще раз мне нужно вам повторить, чтобы вы поняли: Анна моя крепостная и как с ней поступить я буду решать сам! Без ваших советов и нравоучений!
- Так, значит, ты не собираешься давать Анне вольную?
Наступило секундное молчание.
- Что ж… в таком случае мне ничего более не остается, как вызвать вас на дуэль!
- Отлично! Я принимаю ваш вызов.
Сердце Фиби упало. Дуэль! Они собираются драться на дуэли! Нет!!! Только не это!
- Я сегодня же пришлю к вам своего секунданта! – громко объявил Репнин.
- Буду ждать с нетерпением! – съязвил Владимир.
Фиби поняла, что разговор между дуэлянтами окончен и скоро один из них непременно выйдет из кабинета. Девушка отбежала от двери и спряталась за углом. Через минуту в коридор вышел Репнин и, к счастью для Фиби, направился в противоположную от нее сторону. Когда стихли его шаги, ведьма пошла в кабинет. Владимир сидел на кресле, закрыв лицо руками. Шелестя платьем, Фиби приблизилась к нему и легонько коснулась его плеча. Владимир медленно поднял голову.
- Это вы?
- Владимир, - тихо произнесла Фиби, - я все слышала.
- Вы подслушивали? Впрочем, я никогда не сомневался, что вы хорошо воспитаны.
- О нет, я вовсе не подслушивала… это получилось случайно… я просто шла по коридору и…
Ясно дав понять, что ему нет никакого дела до оправданий Фиби, Корф не спеша поднялся, подошел к стеклянному столику и прыснул бренди в хрустальный бокал. Фиби молча наблюдала за ним. Она знала, что пытаться убедить Владимира отказаться от дуэли - это все равно что упрашивать дерево подвинуться. Фиби уже давно заметила, что упрямство – это отличительная черта характера исключительно сильных мужчин. Коул тоже всегда был упрям, и напрочь отказывался оставаться в стороне, когда намечалось какое-нибудь опасное мероприятие. А уж если это касалось его любимой девушки - то тем более. А вот Лео, обладающий мягким, покладистым характером никогда особо не упрямился, и поэтому Фиби не составляло большого труда заставлять его делать то, чего он сам не одобрял. Она вообще обладала даром убеждения и очень надеялась, что он поможет ей предотвратить эту нелепую дуэль. А поскольку Владимира уговаривать бесполезно, то единственное, что ей остается – это переговорить с Репниным, ну и, конечно же, рассказать обо всем Анне.
Пока Фиби размышляла, Корф смотрел на нее с удивлением. Он точно знал, что вышел бы из себя, если бы Фиби стала убеждать его отменить дуэль. Но девушка не говорила ни слова, и это Владимира насторожило.
- Ну что же вы молчите, сударыня? Давайте, не стесняйтесь, произнесите громкую и торжественную речь о том, что дуэль - это безумие, что все можно уладить миром, и я непременно должен помириться с Репниным!
- Да, черт возьми, дуэль - безумие! – неожиданно для самой себя выкрикнула Фиби. – Да, все можно уладить миром! И да, вы должны помириться с Репниным! - девушка на мгновение замолчала, а потом добавила уже более тихим голосом. - Ну вот я и сказала эти слова. И что же? Вы теперь отмените дуэль? Нет! Помиритесь с Репниным? Нет! Так стоило ли их говорить?
- Вы правы. Наверное, не стоило.
Владимир был ошеломлен: Кристина понимала его как никто другой.
- Владимир, а что будет, когда Анна узнает о дуэли?
- Анна не должна ни о чем узнать! – Корф близко подошел к Фиби и заглянул ей прямо в глаза. – Обещайте, что ничего ей не скажите!
По взгляду Владимира Фиби поняла, что он не отстанет от нее, пока она не сделает того, чего он просит.
- Я обещаю, - сказала Фиби с честным выражением лица.

 

 

- Анна, Анна, ты даже не представляешь, что сейчас произошло! Этот твой дружок… князь Репнин… он только что вызвал Владимира на дуэль!
- Что?! – Анна резко вскочила с кресла и книга, лежавшая у нее на коленях, с глухим треском упала на пол.
- Корф и Репнин собираются стреляться, - запыхаясь, повторила Фиби. – Причем, из-за тебя!
- Вот идиоты! – Анна бросилась к выходу и словно вихрь, выскочила в коридор.
Фиби же решила отсидеться в комнате подруги. Она была уверена, что Владимир непременно захочет ее придушить, когда Анюта закатит ему истерику. Ведь кто еще мог рассказать Анне о дуэли, хотя честно уверял, что не скажет ни слова?
Однако Анна так и не поговорила с Корфом. Через пять минут она снова вернулась в комнату и сообщила Фиби о том, что Владимир уже уехал. Как сказал ей Никита – барин взял коня и умчался в неизвестном направлении.
- Ума не приложу, куда он мог отправиться! – с отчаянием проговорила Анна.
- Не волнуйся, Аня, - Фиби улыбнулась. – Я, кажется, знаю, где он. Ты жди здесь, я скоро его приведу.
Фиби подмигнула подруге и вышла в коридор, чтобы отправится на поиски сбежавшего дуэлянта…

 

 

«Ну надо же! Я прямо как в воду глядела! Знала ж, где искать!» - думала Фиби, наблюдая с порога таверны, как Владимир опустошает очередную рюмку.
Уверенным шагом девушка подошла к его столику.
- Пьете в одиночестве? И почему вы, мужчины, когда что-нибудь случается, стараетесь поскорее напиться?
Владимир медленно поднял глаза, надеясь, что ему всего лишь послышалось. Но нет, перед ним стояла Кристина, так называемый, кошмар наяву. Зря он рассчитывал, что хоть в трактире сможет спокойно посидеть и поразмышлять. Эта барышня найдет его везде!
- Сударыня, что вы тут делаете? Немедленно уходите! Вам здесь не место.
Фиби плюхнулась на стул.
- Хорошо, я уйду. Но только вместе с вами.
Владимир не успел ей ответить: к их столику подошел невысокий, бородатый мужчина, лет сорока. Незнакомец снял шляпу и галантно поклонился.
- Ах, сударыня, это вы! – обратился он к Фиби. – А я и не надеялся вновь вас увидеть!
- Вы что, знакомы? – изумился Корф.
- К моему глубочайшему огорчению лично мы не знакомы. Но весь уезд только и говорит, что об этой отважной амазонке, в одиночку одолевшей четырех мужчин. Я видел это собственными глазами.
- Ах, сударыня, так это вы! – лукаво улыбнувшись, воскликнул Владимир. – Как же я сразу-то об этом не догадался!
Фиби хотелось провалиться под землю. И чего только этому коротышке вздумалось подходить к их столику и рассказывать Владимиру об ее «подвиге»?
- Сударыня, я до сих пор не знаю вашего имени, - напомнил «доброжелатель, глядя на девушку с неподдельным восхищением.
- Меня зовут Кристина, - Фиби вальяжно протянула руку для поцелуя.
- Семен Павлович Простаков к вашим услугам.
Простаков подумал, что раз барышня позволила ему поцеловать ее руку, то она не откажется и от другого предложения:
- Сударыня, позвольте вас пригласить за наш столик, - он указал на стол, за которым сидели трое далеко не трезвых мужчин. Заметив, что Фиби смотрит на них, они дружно заулыбались и замахали ей.
Владимир опешил от такой наглости.
- Пошел вон! – крикнул он на Простакова.
Семен Павлович, наслышанный о вспыльчивом характере Владимира Корфа, не стал возражать, а лишь молча вернулся за стол к своим приятелям.

- Сударыня, вы собирается всем присутствующим здесь мужикам подавать руку для поцелуя? – резким тоном спросил Владимир.
- Нет, - хмыкнула Фиби. – Только тем, которые куда вежливее, чем некоторые бароны.
Владимиру хотелось схватить бутылку водки, стоявшую на столе, и вылить ее содержимое Фиби на голову, да жалко было водку.
- Сударыня, скажите на милость, чего я еще о вас не знаю? – сказал Корф. Он был уверен, что сегодняшний сюрприз далеко не последний.
- Вы действительно хотите это знать? – Фиби пододвинулась к Владимиру и заговорила уже шепотом: - Я ведьма, обладаю магической силой и живу в двадцать первом веке. А здесь я оказалось после того, как прочитала заклинание из магической «Книги теней». Только вы об этом никому не говорите.
Владимир усмехнулся. Ведьма она! Как же! Да еще такое серьезное выражение лица сделала, будто что-то умное сказать решила.
- Это все?
- В общем, да.
Корф подлил себе еще водки и залпом опустошил рюмку.
- Вы знаете, сударыня, когда мне рассказывали историю о потасовке в трактире, которую, между прочим, вы устроили, речь шла о двух девушках. Неужели вы догадались притащить с собой Анну?
- Нет, ну что вы! Я ходила с Варварой.
- Вот значит как, - рассмеялся барон.
Увлекшись разговором с Владимиром, Фиби совсем забыла об истинной причине своего прихода в трактир.
- Владимир, а пойдемте домой?
- Зачем?
- Вас там ждет сюрприз!
- Еще один? Нет уж, увольте!
- Ну, пожалуйста, Владимир.
Корф понимал, что отвязаться от Кристины ему не удастся.
- А, черт с вами, идемте!
Они встали из-за стола и направились к выходу. Фиби не стала уточнять, что сюрприз, который ждал Владимира дома – это разъяренная Аня, готовая набросится на него с кулаками. Но ведь никто и не обещал, что сюрприз будет приятным…
- Ушли? – с надеждой в голосе спросил Карл Модестович, высовывая голову из-под стола.
- Ушли, Карл Модестович, ушли, - уверил его Забалуев. – Так что можете вылазить.
Шуллер облегченно вздохнул, поднялся на ноги и снова сел за стол, на котором были разложены игральные карты.
Забалуев ухмыльнулся.
- А что это вы, Карл Модестович, как только эта барышня в трактир вошла, сразу под стол шуганули? Неужели вы боитесь этой девчонки?
- Боюсь?! Ха! Ничего подобного! Просто княжна никак не хочет понять, что между нами все кончено и продолжает меня преследовать.
- Так что же это она из-за вас сюда пришла?
- Конечно!
- А чего это вы от такой выгодной невесты отказались, а, Карл Модестович? И богата, и собой недурна.
- Да, богата. И да, недурна. Но скучна – до безобразия.
Карл Модестович был горд сочиненной им историей: и себя в выгодном свете выставил, и правды унизительной не открыл. Он на самом деле спрятался под стол от Кристины, но по совершенно другой причине…
Несколько дней назад Карл Модестович снова заявился в поместье Корфов и первым делом отправился на кухню, где сидели и весело болтали Анна, Кристина и Варвара.
Не успел он начать свои заранее заготовленные язвительные речи, как внезапно осмелевшая Аннушка объявила ему: «Карл Модестович, уходите по добру по здоровому, пока вас отсюда не кастрировали».
Карл Модестович был настолько ошеломлен, что даже и не заметили того, что Анна как-то странно построила предложение.
- Так что, Карл Модестович, поторопитесь, - лукаво сказала Кристина, подмигнув Шуллеру, - а то лишитесь своего достоинства.
Варвара и Анна не могли понять, почему так побледнел бывший управляющий, ведь Кристина всего лишь имела в виду чувство собственного достоинства. Они так думали…
Пораженный услышанным, Карл Модестович не мог сдвинуться с места. А Анна восприняла это как нежелание уйти. И поэтому, когда на кухню вошел Никита, девушка сказала: «Никита, кастрируй, пожалуйста, Карла Модестовича». Всегда услужливый Никита улыбнулся и ответил: «Конечно, Аннушка», а потом сделал шаг в сторону Шуллера. И никто, кроме Фиби не понял, почему Карл Модестович схватил скалку и со словами: «Не подходи! Кричать буду!», выбежал из кухни.
С тех пор Шуллер решил больше не появляться в поместье Корфов и держаться подальше от всех его обывателей, а особенно от Кристины Шуваловой, которая, плюс ко всему, неплохо дерется.

 

 

- Надо же быть такими кретинами! – разгневанная Аня влетела в гостиную. Она была настолько зла, что казалось, сейчас начнет кидать все, что попадется ей под руку.
Фиби, сидевшая на диване и спокойно листавшая новый выпуск газеты, с удивлением взглянула на подругу. После того как Анна узнала о дуэли Корфа и Репнина, она стала употреблять выражения, о которых, по мнению Фиби, она не имела ни малейшего представления. Спрашивать, откуда Анна их знает, не стоило. Ответ был очевиден: она выросла вместе с Владимиром Корфом.
- Кристина, ты даже не представляешь, что сказали эти идиоты: они, мол, не могут отменить дуэль, потому что это дело чести! Какая чушь!
- Подожди, ты сказала «они»? – Фиби вскочила. – Ты имеешь в виду Корфа и Репнина?
- А ты что знаешь других идиотов, собирающихся драться на дуэли?
- То есть Репнин сейчас в поместье?
- Нет, он уже ушел.
- А, черт! – Фиби выскочила из гостиной и опрометью бросилась через коридор. Когда она выбежала во двор, Репнина нигде не было. Зато девушка увидела Никиту, ведущего красивого, черного жеребца. Фиби подбежала к парню.
- Никита, ты не знаешь, князь Репнин давно уехал?
- Только что-с.
- А ты видел, в какую сторону он поехал?
- Вот туда, - Никита указал направление.
- Спасибо, Никита. Слушай, а дай прокатиться?
Парень хотел возразить, мол, конь нужен и ему самому: он должен выполнить срочное поручение барина Владимира Ивановича. Но не успел Никита и рта раскрыть, как Фиби уже вскочила в седло и пришпорила коня. Выругавшись, парень побрел обратно в конюшню за другой лошадью.
Завернув за поворот, который указал Никита, Фиби увидела скачущего впереди всадника.
- Но-но, - кричала она, подгоняя жеребца. Вскоре расстояние между ней и Репниным стало совсем ничтожным и достаточным для того, чтобы можно было его окликнуть.
- Сударь, прошу вас, подождите.
Услышав, что кто-то его зовет, Репнин остановился. Князь спрыгнул на землю и очень удивился, увидев мчавшуюся к нему незнакомую девушку. Когда она остановила коня, Михаил, как истинный джентльмен, хотел помочь даме спуститься, но Фиби уже выскочила из седла и оказалась перед ним.
- Сударыня, чем я могу вам помочь? – растерянно спросил Репнин.
- Мне нужно поговорить с вами, сударь. Меня зовут Кристина Шувалова. Я живу в поместье барона Корфа.
- Ах, так вы та самая Кристина! – восторженно воскликнул Михаил. – Я очень рад познакомится с вами, сударыня. Меня зовут…
- Я знаю, кто вы, князь, - резко перебила его Фиби. – Мне также известно о вашей предстоящей дуэли с Владимиром Корфом.
- Это Корф рассказал вам о дуэли? Мы же договорились держать все в тайне!
- О нет, Владимир ничего мне не говорил. Я подслушивала.
- Сударыня!
- Лекцию о хороших манерах прочтете мне позже. А сейчас послушайте меня: эта дуэль большая ошибка! Вы должны немедленно отказаться от нее!
- Боюсь, это невозможно сударыня. Корф оскорбил честь женщины, и я просто обязан стреляться с ним.
Фиби стало жалко Михаила: он хочет драться на дуэли из-за женщины, которая любит его соперника.
- Поверьте, Миша, у вас нет повода, стреляться с Владимиром.
- Сударыня, полагаю, вы не слишком хорошо осведомлены по этому вопросу.
- Ошибаетесь, сударь, я очень хорошо осведомлена. И мне прекрасно известно, что вы вызвали Владимира на дуэль, потому что Анна его крепостная, и он оказался дать ей вольную.
Михаил устало вздохнул.
- А знаете, сударыня, я и сам не хочу этой дуэли, ведь когда-то Владимир Корф был моим лучшим другом. Но я не могу сидеть сложа руки и спокойно наблюдать, как он удерживает бедную девушку в неволе. Поэтому, если он и дальше будет отказываться освободить ее – дуэль состоится! А сейчас прошу меня извинить – у меня еще очень много дел.
Недвусмысленно дав понять, что разговор окончен, Михаил вскочил в седло. Он уже собирался уехать, но Фиби схватила его коня под узды.
- Миша, вы даже не представляете как это больно, когда дорогой вам человек погибает от вашей руки. Вы же никогда себе этого не простите! Слышите? Никогда!
- Не стоит беспокоиться, сударыня, - спокойно ответил Репнин. – Владимир Корф – отличный стрелок. Возможно, мне и не придется себя прощать.
При этих словах Михаила сердце девушки болезненно сжалось. Она опустила голову, чтобы Репнин не увидел слез, наполнивших ее глаза.
- Всего доброго сударыня, - попрощался князь и, пришпорив коня, умчал его.
И лишь тогда Фиби вновь подняла голову. Она еще долго смотрела вслед удаляющемуся всаднику, пока его силуэт не растворился вдали.
Внезапно пошел дождь и беспощадно захлестал Фиби по щекам. Девушка была рада, что поблизости нет никого, кто бы мог увидеть, как она плачет. Да никто бы и не заметил ее слез, ведь соленые струи смешались с каплями дождя.

 

 

Доставая из ящика стола дуэльные пистолеты, Владимир случайно обнаружил там один старинный портрет десятилетней давности. На нем был изображен двоюродный брат его отца – князь Анатолий Павлович Шувалов со своей горячо любимой племянницей Кристиной. Странно, но пухленькая девчушка в больших круглых очках совсем не походила на нынешнюю Кристину – стройную, утонченную и весьма привлекательную. Владимир хорошо помнил, как два года назад Анатолий Павлович приехал погостить к ним в поместье и, вручив Ивану Ивановичу этот самый портрет, стал откровенно намекать, что Кристиночка стала бы Корфу-младшему неплохой супругой. Но Владимир, один раз взглянув на портрет, твердо решил для себя, что на этой барышне он не женится, даже если сам император прикажет ему это сделать. Уж лучше пойти под трибунал, чем под венец с толстухой. Но когда Кристина приехала в его поместье, он очень удивился, увидев миловидную девушку, если не сказать больше…
Дядя Кристины, Анатолий Павлович был человеком строй закалки. Он искренне полагал, что настоящая барышня должна быть покорной и смиренной, во всем слушаться старших и никогда им не перечить. В своей любимой племяннице князь ценил именно эти качества. «Терпеть не могу упрямых и своенравных девиц, - говорил Анатолий Павлович, размахивая руками. – То ли дело моя племянница Кристина! Вот это я понимаю – настоящая барышня! Всегда послушная, тихая. А эти… расстрелять их всех выскочек надо». Вспомнив об этом, Владимир усмехнулся. То ли князь плохо знает свою племянницу, то ли он ее значительно «недооценивает». На тихую и послушную барышню княжна Шувалова совсем не похожа. Кристина даже чересчур эмоциональна и импульсивна. А ведь она именно такая – упрямая и своенравная.
Владимир отложил портрет в сторону, взял в руки пистолет и, зажмурив один глаз, прицелился.
«Опять дуэль? – послышался знакомый до боли голос. - Ты неисправим, мой мальчик».
Барон опустил оружие и обернулся.
- На этот раз не я это начал. Репнин сам меня вызвал.
«Ошибаешься! Это начал ты, когда не выполнил данное тобой обещания и не освободил Анну».
- Вот только не нужно нравоучений, отец. Я уже сыт ими по горло!
«Прошу тебя, Володя, хоть раз в жизни поступи благоразумно. Отмени дуэль и предоставь Анне право выбора. Иначе беды не миновать».
Внезапно дверь кабинета распахнулась, и призрак мгновенно растаял в воздухе. Вошедшая Фиби стала недоуменно оглядываться по сторонам.
- В чем дело, сударыня? – спросил ее Корф.
- Владимир, а с кем вы разговаривали?
- Э-э… сам с собой.
- Как странно! Мне показалось, я слышала два голоса.
- Как слышали? – Владимир был просто шокирован. Разве голос его отца может слышать кто-то еще?
- Очень просто – ушами. Но мне, очевидно, просто показалось, ведь в кабинете больше никого нет.
- Очевидно.
Чтобы перевести тему разговора барон протянул Фиби портрет.
- Вот. Я думаю, вам будет любопытно взглянуть.
- А кто это? – спросила девушка, недоуменно разглядывая совершенно незнакомых ей людей.
- Как? Вы не узнаете саму себя и вашего дядю Анатолия Шувалова?
Фиби еще раз взглянула на портрет и невольно сморщилась. Так вот значит она какая – настоящая Кристина.
- А… ну да, - неохотно призналась ведьма. Ей совсем не хотелось, чтобы Владимир думал, что она когда-то была такой толстой, даже притом, что она такой никогда не была.
- Вы очень изменились с тех пор, - заметил барон.
- О, да! Это все благодаря диетам и физическим упражнениям.
Лишь тогда, когда эти слова были произнесены вслух, Фиби поняла, какую глупость сказала. Похоже, она никогда не научится вести себя как барышня. Вечно ляпнет что-нибудь не к месту. Однако Владимир совсем не удивился. Он уже давно привык ко всем ее выходкам и даже предполагал, что кое-кто не сдержит свое слово, хотя оно ценилось в обществе превыше всего.
- Сударыня, вы представляете, - ехидно произнес Корф, - Анна каким-то образом узнала о дуэли. Наверное, ей кто-то рассказал!
- Кто бы это мог быть? – Фиби сделала такое невинное выражение лица, будто она была здесь совершенно не при чем.

- Вам я, думаю, виднее.
- Я знаю! Это Варвара. Вот сплетница! Пойду ее поругаю.
Фиби поспешно вышла из кабинета. Владимир был потрясен тем, с какой легкостью «послушная, тихая» барышня смогла перекинуть свою вину на ни в чем не повинную Варвару. Наверное, эта девушка удивит его еще не один раз…

 

 

Большие настенные часы глухо пробили полночь, отчего Фиби невольно вздрогнула. На первый взгляд в этом не было ничего необычного: просто электронный механизм выполнил то, на что он и был запрограммирован. Но Фиби казалось, что даже бой часов, поведавший о наступление нового дня, предупреждает ее об опасности. Девушка вскочила с кровати и стала нервно расхаживать по комнате. Чувство тревоги превратилось в сильнейший, почти панический страх… То, чего она так боится случиться именно сегодня. Молодая колдунья ощущала это каждой клеточкой своего тела. Фиби не могла объяснить свои предчувствия: она просто знала и все…  Девушке казалось, что время попросту уходит. Нет, нельзя сидеть сложа руки! Нужно что-нибудь предпринять! Сейчас! Немедленно! Потом будет поздно. Но темная ночь связывает руки и заставляет терпеливо дожидаться утра. Вот только где взять на это силы?  

За окном, уже несколько часов подряд бушует страшная гроза. Осенний дождь непрерывно барабанит по крыше, набивая однообразную мелодию, лишь изредка нарушаемую взрывами грома. И все это лишь усиливало душевное волнение.

Любимая школьная учительница Фиби миссис Томсон, которая преподавала литературу, говорила, что дождь - это слезы неба. А в произведение многих писателей природа даже является одним из действующих лиц, наделена душой и как живой человек способна сочувствовать, переживать, радоваться и злиться. А что если такое бывает не только в книжках? И на самом деле струи дождя – это слезы неба, а ветер - его за унылый плач? А вдруг природа может не только передавать происходящие события, но и предвидеть их? Ведь в ту роковую ночь, когда они с сестрами убили Коула, была точно такая же гроза. Ветер выл, извивался, ломился в окно, будто бы молил о чем-то. А величественная луна, законная хозяйка ночного неба, пряталась за сетью густых облаков, как маленький ребенок, закрывающий глаза, не желая видеть что-то ужасное. Природа чувствовала приближение трагедии и пыталась об этом сказать… И сейчас она знает что-то, чего не ведомо людям, да не может помочь, вот, и рыдает от бессилия.

В детстве Фиби мечтала стать волшебницей, чтобы можно было махнуть волшебной палочкой, и все бы вдруг стало хорошо. А оказалось, что так нельзя. В жизни бывают такие моменты, когда даже магия бессильна. Не спасло колдовство ее старшую сестру Прю. И любовь от беды тоже не уберегло, и даже наоборот, погубило.

Фиби продолжала метаться по комнате до тех пор, пока в ее дверь не постучали. Девушка снова легла в кровать и лишь тогда произнесла: «Войдите». Интересно, а того, кто решил наведаться к ней поздней ночью не смущала то, что она могла давно уже спать? Видимо, нет…

- Кристина, - в комнату заглянула Анна, - можно к тебе?

Фиби была не слишком удивлена, увидев подругу. Она подумала, что Анна со свойственной ей боязливостью просто испугалась грозы, вот и пришла к ней за утешением. В конце концов, к кому ей было еще идти? Не к Владимиру же…

- Конечно, Аня, - откликнулась Фиби. – Заходи.

Анна закрыла дверь и подошла к кровати. Темноты скрывала от Фиби ее лицо.

- Я боюсь оставаться одна, - тихо сказала Анна. – Можно я сегодня у тебя переночую?

- Конечно, можно.

Анна устроилась на свободной половине кровати и укрылась одеялом. И только теперь Фиби заметила блеснувшие у нее на щеках слезы.

- Аня, что случилось?

- Я только что была в спальне у Владимира, - со стыдом и горечью проговорила Анна.

- Что?! – даже в темноте можно было разглядеть, как у Фиби округлились глаза. – Ты была в спальне у Владимира? Анна, о чем ты только думала?

- Я просто хотела попросить его отменить дуэль, а он…

- Что он???

- Он заглянул мне в глаза и спросил, люблю ли я его.

- А что ты?

- Я сказала, что не люблю, - Аня всхлипнула.

- Но зачем же ты солгала, Анна? 

- Чтобы спасти его. Когда он узнал, что я равнодушна к нему, он отменил дуэль. Но ты бы видела его глаза, Кристина… в них было столько боли, столько отчаяния. Я никогда еще не видела его таким подавленным…

- Ты должна сказать ему правду.

- Нет! Я ничего ему не скажу. Дуэли не будет, только если не будет ревности. А значит, ревности не будет.

Фиби решила, что в данный момент Анна слишком расстроена, чтобы можно было ее в чем-то убедить.

- Ладно, Аня, не думай об этом сейчас, - посоветовала ведьма. – Как там Варвара говорит? Утро вечера мудренее.

Анна проплакала еще полчаса, но потом все-таки уснула. А Фиби забралась на подоконник и твердо приказала себе не засыпать. Утром она намеривалась серьезно поговорить с Владимиром и, если потребуется, признаться ему в любви от имени Анны. Фиби знала, что каждый день Корф встает в пять утра, а значит ей нужно продержаться еще несколько часов. Время слишком ценное, чтобы тратить его на сон.

После долгого сопротивления усталости, Фиби все же не удержалась и закрыла глаза, на секундочку, как она думала, а открыла их уже утром. Негромко выругавшись, девушка сползла с подоконника и помчалась в комнату Владимира. Добежав до его спальни, Фиби толкнула дверь и застыла на пороге. Вместо барона в комнате находилась служанка Полина. Она застилала постель своего барина, но после появления Фиби оставила это занятие и тупо уставилась на девушку, так бесцеремонно ворвавшуюся в спальню к неженатому мужчине.

- Где твой барин? – после некоторого молчания спросила Фиби.

- Уехал барин, - обходительно проворковала Полина, будто удивляясь неведению барышни. – Еще на рассвете.

- Куда уехал?

- В Петербург, конечно. Дела у него какие-то срочные возникли.

Сердце молодой ведьмы ухнуло в пустоту. «Опоздала», - закричало что-то внутри. Опоздала? Но почему? Ведь еще не поздно все исправить. Владимир вернется… «Опоздала!» - упрямо твердит внутренний голос. Неужели и правда опоздала? Но этого просто не может быть! Еще не поздно! Нет!

Фиби вернулась в свою комнату и снова забралась на подоконник. Девушка бросила взгляд на аккуратно застеленную постель и очень удивилась тому, что она не сразу заметила отсутствие Анны.

Гроза за окном никак не хотела успокаиваться. Фиби даже казалось, что этот ливень не кончится никогда. Почему же ты плачешь, природа? О чем пытаешься предупредить? Нам не понять твоего немого крика.

Гроза стихла к вечеру, но от этого Фиби не стало спокойнее. Ведь в ту роковую ночь окончание грозы предзнаменовало событие еще более страшное, более зловещее.

Фиби уже собиралась спускаться вниз, когда дверь ее спальни распахнулась и на пороге появилась Анна. Девушка молча прошла в комнату и опустилась на пол возле кровати. Ее взгляд был отрешенным, пальцы нервно теребили какой-то сверток. Фиби даже напугало такое поведение. Ведьма спрыгнула с подоконника и, положив Анне руку на плечо, спросила:

- Что с тобой?

- Он дал мне вольную, - прошептала Анна, продолжая смотреть в одну точку.

- Но это же замечательно! – радостно воскликнула Фиби. -  Теперь ты можешь рассказать ему о своих чувствах.

- Нет, нам не суждено быть вместе. Владимир уезжает… Я тоже уеду и стану актрисой. Сбудется моя мечта.

- Не лги хотя бы самой себе, Анна. Твоя мечта – быть рядом с Владимиром.

- Иди! – твердо сказала Анна. – Он хочет тебя видеть.

Дойдя до кабинета, Фиби еще несколько секунд постояла за дверью, прежде чем решилась войти. Владимир встретил ее безмятежной улыбкой, и это очень удивило Фиби. Она ожидала увидеть его, скажем так, более расстроенным. А барон совсем не походил на страдающего человека, бессердечно отвергнутого возлюбленной. А может он просто умело скрывает свою боль?

- Анна сказала, что вы уезжаете, - начала Фиби.

- Да, это правда, - кивнул Корф. – Поеду на воды, отдохну, наберусь сил… Анна тоже уезжает, а значит, вы останетесь в доме единственной хозяйкой.

- Но без вас с Анной этот дом уже не будет прежним.

- Да, наверное, но что поделаешь? Такова жизнь. Она не стоит на месте. Все когда-нибудь меняется.

- Владимир, пожалуйста, не уезжайте, - взмолилась Фиби. – Анна любит вас, поверьте мне…

- Не надо, сударыня. Госпожа Платонова ясно дала мне понять, что это не так. Она хочет, чтобы я ушел из ее жизни. Что ж, я выполню ее желание.

Фиби вздрогнула. Будто наяву услышала она голос Коула: «Если ты так хочешь, я уйду из твоей жизни, Фиби, но только если ты скажешь, что больше не любишь меня».

«Я больше не люблю тебя, Коул», - прозвучал холодный и равнодушный ответ.

- Но у вас все должно быть иначе, - сказал Владимир. -  Умоляю вас, Кристина не отказывайтесь от своей любви, не рушьте свое счастье своими же собственными руками. Помните то стихотворение? Любви несчастливой не бывает. Да, порой она приносить много страданий, и убегая от любви, вы сможете этих страданий избежать, но и счастливой вы тоже не будете. Потому что без любви эта жизнь пуста и бессмысленна. Боритесь за свою любовь, Кристина, бейтесь за нее насмерть, если потребуется, но только не сдавайтесь. Пообещайте мне, Кристина, пообещайте, что вы будете бороться за любовь.

- Я обещаю, - тихо произнесла Фиби.

- Но вот теперь я спокоен за вас, - Владимир грустно улыбнулся, а потом перевел взгляд на настенные часы. – Что ж, давайте прощаться.

- Как?! Уже?

- Да, я решил уехать сегодня же.

- Но мы ведь еще встретимся? – с надеждой спросила Фиби. – Когда-нибудь…

- Обязательно встретимся, - улыбнулся Владимир.

Он протянул Фиби руку, но едва она коснулась его ладони, по спине пробежал такой знакомый холодок, а глаза невольно закрылись. Перед Фиби возникло четкое видение…

 

…Небо затянуто черными тучами. Выстрелы и взрывы смешиваются с криками людей. На поле боя Фиби увидела Владимира. Он командует солдатами, отдает им приказания. К армии бегут двое людей. «Не стрелять! - кричит Владимир. – Свои». Но в ту же секунду взрыв подбрасывает тела двух молодых офицеров в воздух. Корф бросается к ним, добегает и понимает, что уже поздно. Барон издает дикий крик. Бесстрашно смотрит в сторону врага. Через мгновение раздается страшный грохот, и место, где только что стоял Владимир, окутывает глыба огня…

 

- Нет! - вскрикнула Фиби и одернула руку.

- Что с вами, Кристина? – встревожился Корф. – Вам плохо?

- Нет! Нет! Нет! – Фиби прижала пальцы к вискам и замотала головой. – Этого не может быть! Нет!

Владимир подошел к девушке, осторожно взял ее за плечи, и, заглянув ей в глаза, увидел в них слезы.

- Владимир, пожалуйста, скажите мне правду, - дрожащим голосом прошептала Фиби. – Вы отправляетесь на войну?

- Как вы узнали? – опешил барон.

- Значит, правда.

В глазах у Фиби потемнело, ноги стали подкашиваться, и она безвольно опустилась в кресло. Руки девушки дрожали, а голос и вовсе не слушался ее. Лишь спустя минуту она сумела немного оправится от ужасного потрясения, и, наконец, тихо произнесла: «Вы не вернетесь».

- На войне всякое случается, - сказал Владимир таким спокойным и невозмутимым тоном, что у Фиби внутри похолодело. – Но мне обычно везло.

Ведьма резко вскочила с кресла. Глубокое отчаяние сменилось приступом злости.

- Как вы не понимаете! – закричала она. – Эта война станет для вас последней. Вы погибните на ней. Владимир, я умоляю вас, я заклинаю вас, не уходите на эту проклятую войну. Не надо…

- Слишком поздно, сударыня. Император уже дал свое согласие…

- Что?! Император дал согласие? Вы хотите сказать, что отправляетесь на войну добровольцем?

Владимир не ответил, но этого и не требовалось.

- Это все из-за Анны, да? Вы думаете, что навсегда потеряли ее и поэтому больше не хотите жить. Но еще не все потеряно, Владимир. Анна любит вас. Я сейчас приведу ее, и заставлю в этом признаться. Вы только дождитесь нас…

Фиби отправилась наверх, искать свою непутевую подругу. Анна все еще находилась в ее комнате, но сидела уже не на полу, а в кресле.

- Идем! – скомандовала Фиби. – Ты должна немедленно сказать Владимиру, что любишь его.

- Я же сказала, что не сделаю этого! – заупрямилась Анна.

- Аня, на споры нет времени. Пошли скорее. Я все объясню тебе по дороге.

- Нет, я не могу…

В одном из учебников по психологии, Фиби прочитала, что когда человек находится на грани отчаяния, он обычно начинает паниковать. И сейчас ей довелось убедиться в этом на собственном опыте. Она не знала, что ей делать и ощущала себя совершенно беспомощной. Глупая, упрямая девчонка, словно олицетворение ее собственных страхов, добровольно губит свою жизнь, даже не подозревая об этом. Она поймет это когда-нибудь, вот только будет уже поздно.

- Посмотри на меня, Анна, - с печалью в глазах сказала Фиби. – Из-за страха чувствовать боль я, как ты, отреклась от своей любви. И ты думаешь, мне стало от этого легче? Разлука истерзала мне всю душу, а тоска по любимому, иногда, с такой неописуемой силой давит на сердце, что хочется кричать. Никакие муки любви не сравнятся с болью одиночества. Я понимаю, тебе сейчас кажется, что ты поступаешь правильно, и мне так казалось, но поверь, это не так. Не нужно боятся любви, Анна. Она дарует счастье лишь тем, кто, пройдя через множество испытания, сумеет сберечь ее. Поэтому, наберись храбрости и иди к нему. Иначе ты навсегда его потеряешь. Владимир отправляется…

- Довольно, Кристина! – внезапно закричала Анна. – Не мучай меня больше!

После этих слов Аня выбежала из комнаты. Несмотря на то, что Фиби этого совсем не ожидала, она довольно быстро отреагировала и побежала за подругой. Анна, словно вихрь, промчалась по коридору, за одно мгновение миновала ступеньки. Она бежала так быстро, что Фиби едва успевала за ней, а потом и вовсе потеряла из виду. Тогда ведьма вернулась в кабинет, что попросить Корфа подождать еще немного, но Владимира там не оказалось. Он не дождался ее. Не дождался!    

Фиби осознавала, что паника только усугубит ситуацию, но и хладнокровие сохранять она тоже не могла. Девушка выбежала во двор и стала нервно оглядываться по сторонам, пока не увидела Корфа. Он галопом скакал в направлении от поместья, но далеко уехать, еще не успел.

- Владимир! -  что было силы, закричала Фиби. – Владимир, подожди!

Услышав ее, барон остановился и развернул коня. Фиби замерла: как прекрасен был одинокий всадник на фоне ярко-алого заката! Владимир улыбнулся, махнул на прощание рукой и умчался прочь… Фиби опомнилась и побежала.

- Владимир! Владимир! – кричала она.

Сильнейший по своему порыву ветер обрушился на Фиби, сбивая девушку с ног, унося ее слова куда-то вдаль. Ветер будто пытался ее остановить. «Не успеешь, не сумеешь», - зловеще бубнил он. И вскоре предатель добился своего: не выдержав атаки Фиби упала на землю, больно ударилась о камень, но будто не замечая этой боли, снова поднялась на ноги и побежала. Как глупо! Что ее бег по сравнению со скачущей лошадью! А она все бежала и бежала, не желая сдаваться, не смея остановиться даже на секунду. Звала Владимира, но он ее уже не слышал. И лишь совсем обессилив, Фиби рухнула на землю и стала со злостью колотить по ней кулаками.   

- Почему? Почему? Почему? – в истерике закричала она. – Черт возьми, я зачарованная! Мне подвластна вся магия мира. Почему же я так бессильна сейчас?

- Даже магия бывает бессильна, Фиби, - послышался голос откуда-то свысока.

Фиби подняла заплаканные глаза: перед ней стояла Сычиха.

- Ты… ты все знала! - содрогающимся от рыдания голосом произнесла молодая ведьма, - ты должна была мне сказать… почему ты не сказала? Почему я вообще оказалась здесь? Зачем меня заставили пройти через все это?

- А ты вспомни свой вопрос, Фиби. Ты хотела знать, правильно ли ты поступила, отвергнув любовь Коула. Заклинание перенесло тебя в поместье Корфов, события которого будто зеркальное отражение твоей собственной жизни. Твоих страхов, разочарований и ошибок. Ты словно взглянула на свою жизнь со стороны. Владимир слишком сильно любил Анну, и когда она отвергла его, он предпочел погибнуть на войне, потому что не смог бы жить без нее, как и Коул не сможет жить без тебя. Если ты к нему не вернешься, он погибнет, как и Владимир. Никто во всей вселенной, во всех временах и эпохах не умеет любить сильнее, чем они. И нигде нет третьей такой, столь же грустной истории. Известие о гибели Владимира станет для Анны тяжелым ударом. Всю свою жизнь она проживет в мучениях, с осознанием того, что ничего уже не исправить. Она так и сможет себя простить. Как и ты, Фиби, как и ты. Теперь ты все знаешь, Фиби. Выбор за тобой.

- Сначала я здесь кое-что исправлю. Все не должно так кончится…

- Нет, Фиби, ты ничего больше не сделаешь. Ты получила ответ на свой вопрос и возвращаешься домой. Нельзя изменить прошлое, Фиби, но можно изменить будущее. Помни об этом. И прощай!

Белый дым стал стремительно подниматься из-под земли. Фиби не успела опомниться, как он окутал ее целиком. Туман также быстро рассеялся, и девушка вновь оказалась на чердаке, который сейчас отчего-то казался каким-то незнакомым и чужим. Спустя мгновение глухую тишины октябрьской ночи Сан-Франциско нарушил безумный, полный отчаяния крик: «Нет!» 

 

 

- Фиби, Фиби, что с тобой? – кто-то с силой тряс ее за плечи. – Фиби, ты пугаешь нас.

Сквозь пелену слез, она разглядела лицо сестры.

- Пайпер… он не вернулся, Пайпер.

- О чем ты говоришь, Фиби? Кто не вернулся?

Пайпер и Пейдж были по-настоящему напуганы: Фиби одета в какое-то странное платье, глаза опухли от слез, бормочет что-то непонятное. Она ничего не объясняла, а лишь все время плакала. Сестры позвали Лео, но он лишь пожал плечами и удалился, сославшись на какое-то важное дело. От отчаяния Пайпер и Пейдж, даже хотели звонить настоящему доктору, но к этому времени Фиби уже успокоилась и, наконец, рассказала сестрам всю историю от начала до конца. Они, конечно, были шокированы. Подумать только! Их сестра жила в каком-то российском поместье, да еще и в девятнадцатом веке, пока они сами, ни о чем не подозревая, спали в своих комнатах.

Закончив рассказ, Фиби снова расплакалась. Пайпер  пододвинулась к ней и обняла за плечи.

- Это очень грустная история, Фиби, - сочувственно сказала она. – Но это было так давно. Нельзя изменить прошлое, Фиби…

- Но можно изменить будущее! - воскликнула средняя зачарованная и выбежала из чердака.

- Фиби, ты куда? – Пейдж вскочила, чтобы последовать за сестрой, но Пайпер схватила ее за руку:

- Не надо. Пусть идет. Она знает, что делает.

 

 

Двери лифта распахнулись, и Фиби ступила в роскошную квартиру Пэнтхауса. Сердце девушки сжалось: как же здесь она была счастлива, и как была несчастна!

Коул стоявший у окна, обернулся на звук открывшихся дверей. В его усталых, полных грусти глазах, отразилось недоумение. Зачем она пришла? Что ей опять нужно от него? Он так отчаянно пытается ее забыть, а она снова появляется в его жизни, чтобы вновь исчезнуть. Его мучительница, наваждение и проклятье. Наверное, опять хочет обвинить в каком-то злодеянии, чтобы потом как ни в чем не бывало похлопать по плечу и спокойно сказать: «Ну, ошиблись! С кем не бывает».

Но ни слова упрека не слетело с ее губ. Она молчала, будто робела и не знала с чего начать. Но вдруг сорвалась с места и упала в его объятия. Коул ничего не понимал, но все же крепко прижал ее к себе.

- Прости меня, - содрогаясь от рыданий, прошептала Фиби. -  Я не могу без тебя. Я так люблю тебя.

- Ну что ты, что ты… - прошептал в ответ Коул, ласково поглаживая ее по спине. – Не плачь, любимая, не надо…

- Не отпуская меня больше… никогда не отпускай…

- Не отпущу, обещаю…

 

 

На безоблачном ночном небе восседает царица луна. Она смотрит на грешную землю и счастливо улыбаться воссоединению влюбленных. А Сан-Франциско мирно спит и видит свои безмятежные сны. И все вокруг спокойно, и все вокруг хорошо…

 

 

«Дорогой дневник, вот уже прошла неделя, как я вернулась домой, но я до сих пор не могу успокоиться. Я каждую секунду думаю об Анне и Владимире, и виню себя за то, что не смогла им помочь. Впрочем, так было всегда. Помогая совершенно незнакомым людям, я никогда не могла спасти тех, кого люблю. На мой вопрос «почему» мне отвечают одно и тоже: такова судьба. Смирись! Да будь она проклята такая судьба!»   

Фиби отложила дневник, подошла к окну и одернула занавеску. На глазах навернулись слезы, сердце сжала непереносимая боль: ярко-алый закат напомнил ей тот вечер, когда она в отчаяние бежала по дороге, а одинокий всадник махнул ей рукой на прощание…

 

 

ЭПИЛОГ

 

Каждому человеку иногда бывает грустно и одиноко. Но стоит в эти нелегкие минуты вспомнить о чем-то приятном, как сразу на сердце становится тепло и хорошо. Светлые воспоминания согревают душу, заставляют отвлечься от печалей и невзгод настоящего. Но если ты вдруг осознаешь, что эти радостные, счастливые мгновения никогда уже не повторятся, сердце начинает тосковать по былому, грустить по безвозвратно ушедшему времени. Именно эти чувства испытывала сейчас Фиби Холливэлл. Она стояла во дворе огромной усадьбы, которую раньше именовали поместьем Корфов. Спустя два столетия здесь почти ничего не изменилось: вокруг по-прежнему полно деревьев, а необычайно чистый воздух все так же по-осеннему прохладен и свеж. В нескольких шагах от дома до сих пор находилась конюшня, вот только лошадей там уже не было. Сам особняк время будто и вовсе не тронуло своей могучей рукой. Он стоит, такой же величественный и гордый, вроде тот же, да не тот… Не печет Варвара на кухне свои вкусные пирожки, и Владимир не работает у себя в кабинете. И звонкий смех Анны не звучит больше в этом доме…
«Но без вас с Анной этот дом уже не будет прежним».
«Да, наверное, но что поделаешь? Такова жизнь. Она не стоит на месте. Все когда-нибудь меняется».
И все изменилось. Никогда уже не будет, как прежде…
Фиби всегда на дух не переносила деревенскую жизнь, но здесь, в поместье Корфов, вдалеке от городской суеты, она чувствовала себя хорошо и спокойно. С Анной они никогда не скучали: то весело болтали, то на лошадях катались, а иногда к Варваре забегали, отведать ее фирменных пирожков. А бывало, выбегут во двор и начинают играть с молодыми крепостными. Игры разные были – то прятки, то салки. Фиби хохотала до упада. Так она не веселилась, пожалуй, с самого детства. Хотя только в детстве она и была счастлива, когда можно было, не думая ни о чем, беззаботно носиться все дни напролет. Свободной и беззаботной – именно такой Фиби чувствовала себя и в поместье Корфов…
Когда Владимир не был занят хозяйственными делами, он охотно общался с двумя жизнерадостными девушками: рассказывал им забавные истории, играл с ними в карты. А по вечерам вся компания собиралась в гостиной, где Анна исполняла различные романсы.
Фиби слушала подругу как зачарованная: Анна пела подобно сирене и в голосе ее, словно заключалась магическая сила. Один из наиболее часто исполняемых ею романсов – был романс «Воспоминание». Тогда Фиби не думала, что спустя двести лет будет ощущать все, о чем пела когда-то молодая певица…
Во время вечерних выступлений Анны, за дверью гостиной прятались крепостные ребятишки, дабы послушать юное дарование. Владимир знал об этом, но никогда их не прогонял: может быть, по доброте душевной, а может потому, что в эти мгновения ему было не до них. Каждый раз, когда Анна начинала петь, он не отводил от девушки восхищенных глаз, полных любви и очарования. Замечая это, Фиби грустно вздыхала. Ей было обидно, что два человека, которые так сильно любят друг друга, не могут быть вместе из-за какой-то нелепости. Молодая ведьма отчаянно пыталась их померить, но все было четно. А ведь она Фиби Холливэлл, ведущая знаменитой колонки «Спросите Фиби», сделавшая ее безумно популярной. В редакцию тоннами приходят письма от благодарных читателей: полезные советы Фиби помогли им разрешить их сложные, и порой слишком запутанные жизненные проблемы. Вот он парадокс: она помогла стольким незнакомым людям, а друзьям своим помочь не смогла…

- Ты действительно уверена, что хочешь этого? - голос Коула выдернул Фиби из отрешенного состояния.
- Я должна знать, - ответила она, даже не взглянув в его сторону.
- Мне пойти вместе с тобой?
- Нет, не надо. Я пойду одна.
Фиби достала из кармана куртки флакончик с зельем на понимание всех языков мира и, залпом выпив его, направилась к дверям особняка. Каждый шаг давался ей с трудом. Она знала, что судьба Анны и Владимира не могла измениться, но подсознательно продолжала надеяться на лучшее.
Как только Фиби переступила порог дома, к ней сразу же вышла темноволосая женщина лет тридцати, одетая в строгий брючный костюм темно-зеленого цвета.
- Простите, но экскурсий сегодня не будет, - сказала она. – Приходите в понедельник.
- О нет, я вовсе не на экскурсию. Мне просто нужно узнать кое-что. Вы не могли бы уделить мне немного времени?
- Девушка, вы русский язык понимаете? - прозвучал не слишком любезный ответ. – Приходите в понедельник!
«Что ж, у меня нет другого выбора», - подумала Фиби и вслух произнесла заклинание:
- Ответь на все, что я спрошу. Сделай все, что попрошу.
В эту же секунду хмурое лицо женщины озарила приветливая улыбка:
- Меня зовут Татьяна. Я с радостью отвечу на любые ваши вопросы.
- Очень приятно, Таня. Скажите, что вы знаете о бароне Владимире Корфе и воспитаннице его отца Анне Платоновой? Двести лет назад они оба жили в этом особняке.
- О, это пара просто легенда! – воскликнула Татьяна.
- Легенда? – удивилась Фиби. – Но почему?
- Но как же… Владимир Корф стал первым дворянином, который женился на своей крепостной.
- Женился?! А он разве он не погиб на войне?
- Нет, не погиб. Хотя он был на войне, причем дважды. Последний раз он отправился на Кавказ, кажется, осенью 1840 года, а его возлюбленная Анна последовала вслед за ним. Мы узнали об этом из письма, которое Анна адресовала некой Кристине, но по каким-то причинам оно не было отправлено. Владимир и Анна благополучно вернулись весной 1841 года и сразу же отпраздновали свадьбу.
- Могу я взглянуть на это письмо? – с трудом выговорила Фиби.
- Конечно. Я сейчас сбегаю и принесу.
Татьяна удалилась, а Фиби осталась дожидаться ее в холле. Она не могла поверить в реальность происходящего. Сколько раз ей снилось, будто Анна и Владимир прожили вместе счастливую жизнь, но каждый раз она просыпалась и понимала, что это всего лишь сон. И вот теперь все происходит наяву.
Таня вернулась спустя несколько минут и протянула Фиби старый, пожелтевший лист бумаги. Девушка сразу узнала аккуратный почерк Анны:

«Дорогая, Кристина, как жаль, что ты уехала так неожиданно, что я даже не успела попрощаться с тобой. За то недолгое время нашего знакомства ты стала мне не только самой близкой подругой, но и больше чем сестрой. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я люблю тебя и как дорога мне твоя дружба!
Я долго думала над твоими словами и вдруг осознала, что ты была права. Любовь – это дар, который иногда приходится отвоевывать у судьбы. Я приняла решения: я отправляюсь на Кавказ вслед за Владимиром. Не знаю, что ждет меня там, в столь неведомой мне чужбине, но мне почему-то ни капельки не страшно. Я уже не похожа на ту боязливую девчонку, какой я была всего несколько дней назад. Говорят, что ничего не боится лишь отчаявшийся человек, которому нечего терять. Возможно, я стала именно таким человеком, потому если с Владимиром что-нибудь случится, тогда мне все равно, что будет со мной. Неужели для того, чтобы понять как он мне дорог, мне нужно было непременно его потерять?
Только ты не повторяй моих ошибок, милая подруга. Ты сильная и смелая. Ты сумеешь отвоевать у судьбы свое счастье. Я верю: у вас с Коулом все будет хорошо. И ты тоже верь в это!
Только что ко мне в комнату зашел Григорий и сообщил, что пора собираться в путь. Что ж, буду заканчивать свое письмо. Может быть, мы когда-нибудь еще встретимся, а может быть, и нет. Но одно я знаю наверняка: я всегда буду тебя помнить, и надеюсь, что и ты будешь помнить меня. Твоя подруга навсегда Анна».

Фиби смахнула скатившуюся по щеке слезу и вернула письмо Татьяне.
- Я погуляю немного по дому, хорошо?
Фиби прошла прямо по коридору и оказалась в бывшей гостиной. Оглядевшись, девушка ахнула от изумления: на стене висел огромный портрет Анны в полный рост. Она была одета в элегантное бархатное платье черного цвета; на шее красовалось золотое ожерелье. На портрете Анна казалась старше и взрослей; во взгляде отсутствовала прежняя детская наивность. Очевидно, это была уже не та простая и милая девчонка, какой запомнила Анну Фиби, а вальяжная дама баронесса Корф.
- Вот я смотрю на нее и думаю: неужели она действительно была такой красивой? – раздался с порога гостиной голос Татьяны.
- О да, она была красавицей, - не повернувшись к ней, ответила Фиби.
- Вы так говорите, как будто знали ее…
Фиби не ответила. Да и что она могла сказать?
Девушка подошла к портрету и коснулась пальцами позолоченной рамы. Перед ней возникло ведение:

Из небольшой церквушки выбегают Анна и Владимир. Она одета в белоснежное подвенечное платье, он – в элегантный белый мундир. Их лица сияют от счастья. Анна радостно улыбается своему красивому супругу. Он смотрит на нее с нежностью и улыбается в ответ. Толпа встречает молодых восторженными воплями, посыпает их горохом и мишурой. Из церкви выбегает еще одна пара - Михаил Репнин со своей светловолосой супругой. Фиби не знала кто эта девушка, но что-то подсказывало ей, что это та самая Лиза Долгорукая о которой так много рассказывал барон…
Владимир поднимает Анну на руки и целует ее. Михаил и Лизавета отпускаю в небо двух голубей. Птицы взлетаю, предзнаменуя бесконечное счастье и вечную любовь…

Видение прекратилось…


Фиби выбежала во двор и бросилась Коулу на шею. Увидев ее сияющие глаза и лучезарную улыбку, он сразу же понял в чем дело.
- Так значит все в порядке?
- Да, дорогой. Анна и Владимир прожили долгую и счастливую жизнь. Ты даже представить не можешь, что это для меня значит. Я так счастлива, так счастлива, - и она снова обняла его.
- Тогда я тоже счастлив, дорогая, - сказал Коул, крепко прижимая ее к себе.


- Нет! Этого просто не может быть! – воскликнула Фиби.
Избушка Сычихи стояла на том же самом месте, что и двести лет назад. Доски избы изветшали и прогнили. Создавалось впечатление, что это древнее строение в любую минуту может рухнуть. Фиби надавила на скрипучую дверь и оказалась внутри. Вскрикнув, девушка зажала рот рукой. За столом сидела Сычиха и смотрела на нее так же пристально, как и в тот раз, когда она впервые вошла в эту избу. Фиби бегло оглядела окружающую обстановку: вокруг совершенно ничего не изменилось.
- Теперь все хорошо? – спокойно спросила Сычиха.
- Да! – ответила Фиби. – Теперь, да.
- Фиби! – послышался в сенях голос Коула.
Девушка повернула голову в сторону порога. В этот же самый момент скрипнула дверь, и в комнату вошел ее муж.
- Что случилось? Почему ты кричала?
Фиби снова повернулась к Сычихи, но никого уже не увидела: комната была абсолютно пуста.
- Все в порядке, дорогой. Просто я столкнулась с призраком прошлого…


«История Анны и Владимира научила меня очень многому. Я поняла, что я не только должна бороться за свою любовь, но и то, что я смогу в этой борьбе победить. Раньше мне говорили: такова судьба! Что ты можешь сделать? Посмотри: тут даже магия бессильна. И я, по глупости, верила в эти слова. Но теперь я знаю точно: даже магия бывает бессильна, а вот любовь способна на все».

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

 

     На главную      

 

  Скачать рассказ в формате doc.

                       

Иллюстрации к рассказу